Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Вернемся на вокзал, – сказала она. – Аверней – вернемся в эту комнату и в тот день, когда мы пришли сюда впервые, иты признал, что я – существую, и вручил мне подарок. Это была первая попыткапроникнуть в мою душу, и ты не знал, скажут ли тебе «Добро пожаловать». Но есливерить твоему Платону, с тех пор, как человеческие существа были разделены, онистараются вновь слиться воедино. Это инстинкт. Но ведь и разум тоже – разве безнего смогли бы мы одолеть все трудности, которые встречаются на пути к этойвстрече?
Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, и вместе с тем – смотрелтак, чтобы я этого не замечала. Первое желание – очень важно, ибо оно глубокозапрятано, запретно, недопустимо. Ты ведь не знаешь, обрел ли свою вторуюпотерянную половину. Не знает этого и женщина, которую ты пожелал. Но что-топритягивает вас друг к другу – стало быть, веришь, что нашел.
Откуда я все это беру? Из глубины сердца, потому что хочу,чтобы все было именно так. Из снов. Из того, что грезится каждой женщине.
Она расстегнула и спустила с плеча платье – так, чтобыобнажилась крошечная часть ее груди, увенчанная соском.
– Желание – это не то, что ты видишь, а то, что ты себевоображаешь.
Ральф Харт смотрел на черноволосую женщину в черном платье,сидевшую в его гостиной и высказывавшую самые нелепые желания – ну вот, кпримеру, затопить камин в самый разгар лета. Да, он хотел бы вообразить себе,что скрывается под этим черным платьем, да, он оценил форму и величину еегрудей и знал, что она не нуждается в лифчике и носит его, очевидно, потому,что этого требует ее профессия. Груди были не велики и не малы – юны и упруги.Взгляд ее не выражал ничего. А что, в сущности, делает здесь эта женщина? Аон-то почему длит эти странные и небезопасные отношения – ведь ему нетруднообольстить кого угодно? Он богат, молод, прославлен, недурен собой. Он обожаетсвою работу, он любил тех, на ком женился, и они его любили. Короче говоря, он,Ральф Харт, с какой стороны на него ни взглянешь, должен был бы провозглашатьво всеуслышание: «Я – счастливый человек!»
А он – несчастлив. В то время как большинство представителейрода людского бьется за кусок хлеба, за крышу над головой, за работу, котораяобеспечила бы пристойное существование, Ральф Харт мог себе позволить ни о чемтаком не беспокоиться – и это делало его еще более несчастным. Оглядываясьназад, на свою не такую уж долгую жизнь, он едва ли мог насчитать больше двухили трех дней, когда, просыпаясь и глядя на солнце – или на дождь, –испытывал бы радость от этого утра: радость, не связанную ни с какимижеланиями, планами, радость беспричинную и бескорыстную. Да, так вот: заисключением этих двух-трех дней вся его жизнь представляла собой чередумечтаний, то осуществлявшихся, то несбыточных, и непрестанное желаниепреодолеть самого себя, прыгнуть выше головы – он и сам не мог бы объяснить,кому и что именно, но беспрерывно кому-то что-то доказывал.
Он смотрел на эту красивую, скромно одетую женщину, которуюповстречал случайно (хоть и видел раньше в «Копакабане»), и видел, что здесь ейне место. Она просила, чтобы он пожелал ее – и он желал ее сильно, кудасильней, чем мог себе представить, но это не было тягой к ее груди, вожделениемк ее плоти. Он просто хотел быть с нею рядом, хотел обнять ее и молча смотретьна языки пламени в камине, потягивая вино, покуривая, – и этого было быдля него достаточно. Жизнь состоит из простых вещей, а он так устал отмноголетних поисков неизвестно чего.
Но если он прикоснется к ней, все будет кончено. Потому что,несмотря на исходящий от нее свет, едва ли она сознает, как хорошо ему бытьрядом с ней. Он платит? Да – и будет платить столько времени, сколько нужно,пока не сможет сесть с нею рядом на берегу озера, заговорить о любви – иуслышать о любви в ответ. Лучше не рисковать, не торопить события, ничего неговорить,
Ральф Харт перестал мучить себя этими мыслями исосредоточился на игре, которую они только что затеяли вдвоем. Сидящая передним женщина права – не достаточно ни вина, ни сигареты, ни огня, ни общения;нужно другое опьянение, другое пламя.
Женщина в платье на бретельках показала ему краешек своейгруди – и он увидел ее тело, скорее смуглое, чем белое. И он пожелал ее.Пожелал ее страстно.
Мария заметила, как изменилось выражение его глаз. Сознаниетого, что она – желанна, возбуждало ее больше, чем что-либо другое. Все это неимело ничего общего с обычным приемом клиента, твердившего: «Хочу обладатьтобой... хочу жениться на тебе... хочу, чтобы ты кончила... хочу, чтобы тыродила от меня... хочу сделать наши встречи регулярными...» Нет, это вожделениебыло свободно и словно разлито в воздухе, электризуя его, оно заполняло жизньжеланием быть чем-то – и этого было более чем достаточно, оно все приводило вдвижение, оно готово было сдвинуть горы и увлажняло ее лоно.
Вожделение было источником всего, вожделение заставило еепокинуть родные края и открыть новые миры, выучить французский, победитьпредубеждение и предрассудки, мечтать о своей фазенде, любить, ничего не требуявзамен, ощущать себя женщиной от одного взгляда этого человека. С продуманноймедлительностью она спустила с плеча вторую бретельку, дала платьюсоскользнуть, расстегнула лифчик. Так постояла, обнаженная до пояса, гадая –бросится ли он сейчас на нее с объятьями и любовными клятвами или окажетсядостаточно чуток, чтобы в самом желании ощутить наслаждение.
Мир вокруг этой пары стал меняться – из-за окна недоносилось ни звука, куда-то исчезли камин, картины и книги, не было большеничего, кроме смутного предмета вожделения, и ничего, кроме него, большезначения не имело.
Мужчина не шевелился, не сдвинулся с места. Поначалу Мариязаметила в его глазах промельк какой-то робости – но она мелькнула и исчезла.Он не сводил с нее взгляда, и там, в мире своего воображения, ласкал ее,сплетался с ней в объятии, смешивал воедино страсть и нежность, крик и стон.
Но в мире реальном стояла тишина, никто из двоих непроизносил ни слова, и это возбуждало Марию еще больше, потому что не мешаловольному полету мыслей и фантазий. Она могла попросить его нежно прикоснуться кней, могла развести бедра и ласкать себя перед ним сама, произноситьнепристойности и романтические признания так, словно это – одно и то же, моглаподнырнуть под волну оргазмов, и от ее неистовых криков проснулись бы соседи ивесь мир проснулся бы. Перед ней стоял ее избранник, мужчина, дарящий ейнаслаждение и радость, тот, с кем она может быть самой собой, кому решилась бысказать, что хотела бы остаться с ним на ночь, на неделю, на всю жизнь.
Капли пота выступили на лбу у обоих. «Это – камин», мысленнопроизнес каждый. Но дело было не в жарко разгоревшемся пламени – просто мужчинаи женщина достигли предела, исчерпали воображение, прожили вместе целуювечность прекрасных мгновений. Следовало остановиться, потому что еще минута –и действительность безжалостно уничтожила бы это волшебство.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
