Книга Драма по-королевски - Нора Робертс

— Я даже не помню ее.

— Зато я помню.

— Ну слушай. А я помню, что на тебе было красное платье с открытой спиной и обнаженными плечами, выше локтя браслет, вот здесь, — он поцелуем указал место, — такой широкий, золотой, с рубинами. И я думал, что тебе его подарил кто-то из твоих поклонников.

— Его подарил мне отец. — Она была приятно удивлена, что он вспомнил даже браслет, подарок на окончание школы. — Надо же, — она рассмеялась и отбросила назад длинные волосы, — ты его заметил.

Он уже не думал отрицать и притворяться. Он растворился в приятной расслабленности и наслаждался близостью.

— И с тех пор ты не покидала моих мыслей.

Она надеялась, что он говорит правду, но это было сейчас не так уж и важно.

— Ты не пригласил меня танцевать.

— Нет, я подумал, что, если дотронусь до тебя, придет конец моему спокойствию. А потом увидел, как ты уходишь с Беннетом.

— Ты ревновал. — Она улыбнулась.

— Ревность — низменное чувство. — Он провел рукой по изгибу ее бедра и признался: — Меня съедала ревность.

Она рассмеялась:

— О, Алекс, я так рада, мне очень нравится твое признание.

— Я чуть не пошел за вами. — По его лицу было видно, как он погрузился мыслями в прошлое. — Я ругал себя, называл последним глупцом, но если бы я тогда пошел…

— Нет. — Она приложила пальцы к его губам. — Никто не знает, что могло тогда случиться.

Он поцеловал ее пальцы:

— Я вдруг увидел, как ты вернулась, очень бледная и вся дрожала. И подумал, что это Беннет так тебя расстроил. Я подошел в тот момент, когда ты рассказывала Риву и папе, что случилось только что на террасе. Несмотря на бледность, ты держалась хорошо, смогла все кратко объяснить и тут же повела нас туда.

— Когда я увидела кровь и Бена, лежавшего на полу, то подумала, что он мертв, — Ева закрыла глаза и прижалась к Александру, — и еще подумала, как это несправедливо, как ужасно. Он был таким жизнерадостным, таким добрым и красивым. — Она открыла глаза, чтобы прогнать видение. — Никогда не забывала об этом. Когда Джанет Смитерс и Любэ были арестованы, я думала, что все кончено и все спасены. И вот теперь опять…

— Но все живы и в безопасности, тебе не о чем беспокоиться.

— Нет, есть о чем. — Она потрясла головой. — Алекс, не надо меня отстранять от этого дела, ведь звонок поступил ко мне в офис, и предупреждение было высказано тоже мне. Я была здесь семь лет назад и видела, что может сделать Дебок, даже находясь в тюрьме.

— Тем более не стоит беспокоиться по поводу Дебока.

— Ну вот, ты снова относишься ко мне как к ребенку. Или считаешь, что именно так надо относиться к женщине.

Он усмехнулся:

— Как ты можешь меня в этом обвинять, зная, какова моя сестра Габриела? Ева, ты ничего не сможешь сделать, поэтому я и не хочу об этом говорить. Но если тебе будет легче, скажу, что Рив сейчас работает, чтобы обезопасить нас от Дебока.

— Нет, мне не станет легче. Каждый раз, когда ты уезжаешь из дворца, чтобы участвовать в публичных мероприятиях, я волнуюсь.

— Ма belle, я не могу сидеть взаперти. Как же мне исполнять свои обязанности? Пока Дебок жив, он будет мстить.

— Но его можно перевезти из Кордины в другую тюрьму.

— Все не так просто. Дебок прекрасно знает, сколько лет и усилий понадобилось моему отцу, чтобы упрятать его за решетку.

— Но Рив сказал, что его поймал Интерпол.

— Верно, но при содействии отца. Им бы не удалось его взять без тех улик, что собрала наша служба безопасности. Он все еще мог быть на свободе. И тогда действительно опасность для нашей семьи была бы реальной.

— Но мы не можем жить в вечном страхе из-за него. — Ева прижалась к Александру. Я не переживу, если с тобой что-то случится.

— Тогда доверься мне, я этого не допущу. Кстати, дорогая, где ты научилась фехтованию?

Он пытался ее отвлечь. И был совершенно прав. Нельзя чтобы Дебок испортил им ночь, их первую ночь.

— В Хьюстоне.

— В Хьюстоне есть учителя фехтования?

Ей стало смешно.

— Ты думаешь, в Америке не увлекаются благородными видами спорта? Или злишься, что я тебя победила?

— Ты меня не победила. — Он со смехом снова уложил ее на спину. — Просто наш бой не был доведен до конца.

— Если это так задевает твою гордость, я никому не скажу. Но счет был в мою пользу.

— Кажется, нам придется продолжить бой.

В лунном свете ее улыбка казалась загадочной, а глаза стали как два темных озера.

— Я на это и рассчитываю.

Зазвенел будильник, и она, сонная, протянула руку, чтобы выключить его. Наверное, она опоздала. Пусть сегодня утром начнут без нее. Она перевернулась, чтобы обнять Александра. Но его не было рядом. Ева села на постели, пытаясь стряхнуть остатки сна. Было прохладно, утренний ветерок рвался в открытые окна, трепетали занавески, пахло морем, солнце стояло уже высоко, его лучи вливались в спальню.

Не верилось, что они были вместе. Ничто не свидетельствовало об этом. Разве что ее голубой халат. Александр поднял его с пола и повесил на спинку кровати.

Она даже не знала, куда он сегодня направится. Не слышала, как он ушел. Впрочем, это не имело значения.

Она накинула халат и подошла к окну.

По воде уже скользили рыбацкие суда. Белая яхта по-прежнему стояла недалеко, но никого не было на палубе. Пустынный берег, отсюда трудно разглядеть песчаных крабов и чаек. Внизу под окнами поливал цветы садовник. Три желтые бабочки поднялись и, упорхнув от водяных струй, сели на куст. Снизу поплыл запах цветов и мокрой листвы.

Начинался прекрасный новый день. Ночь ушла.

Ева ни о чем не жалела. Никаких сожалений и угрызений. Все, что произошло между ними, было мечтой, воплотившейся наяву. Александр неожиданно оказался полон нежности, на короткий миг они оба забылись, но ночь прошла, и перед ними снова обязанности, работа и прочая рутина.

Он не откажется от своего долга ради нее и не испугается угроз Дебока. Ева стояла у окна и думала, что надо принимать его таким, какой он есть, и не требовать большего, если она любит его.

Но как бы ей хотелось разделить с ним это первое утро. Вздохнув, она отвернулась от окна и стала готовиться к новому дню без Александра.