Книга Столица Сибири 2029. Берег Монстров - Андрей Орлов

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52

Отдельная история, как я вытаскивал ее на поверхность. Трещали сухожилия, череп лопался от напряжения. Я выбил крышку, выволок Ольгу в хаос дорожных неровностей, а оттащив на пару метров, бросился обратно, чтобы вернуть крышку на место. Нельзя выпускать зверя. Я валялся под черным пепельным небом, собирая себя по клочкам. Воздух в мертвом городе, конечно, то еще удовольствие, но, в сравнении с духом подземелья, он казался сущим озоном. Сознание возвращалось, отмирали члены. Вернулось хорошо поспавшее чувство опасности. Я покосился на бесчувственную Ольгу, выполз на гребень асфальтовой волны и осмотрелся. Удивительное дело, мы вынырнули в двухстах метрах от того места, где нырнули – между центральной площадью Ленина и улицей Советской. Справа вздымались развалины «Ростелекома». Слева – горка головешек на месте «Болгарского дома», стоимость жилья в котором в лучшие годы обгоняла стоимость апартаментов на Манхэттене. Завывал ветер, густела тьма. И больше ничего потенциально страшного. То есть получалось, что мы двигались в правильном направлении. Бездна абсурда! Мы ходили кругами и зигзагами, а прошли всего двести метров – только лишь перебравшись за перекресток? И что-то странное происходило со временем. Времена суток в наше время можно легко перепутать, день зачастую похож на ночь, но существуют биологические часы, отличающие «светлое» время от темного. Организм был уверен, что уже настала ночь. Я рискнул осветить циферблат – половина одиннадцатого вечера! Уму непостижимо. Когда мы похоронили Молчуна, было всего лишь начало четвертого пополудни. Что произошло со временем? Или не со временем, а с нами? По каким временным кривулинам мы блуждали?

Некогда разбираться. Нужно пользоваться. Все-таки ночь – то самое время суток, когда живые твари предпочитают спать. Я подполз к Ольге и начал приводить ее в чувство легкими покачиваниями. Чище моя девушка не стала. Потрескались губы, скукоженное личико превратилось в лик страдающей мадонны. Я вытащил фляжку, смочил ей губы, плеснул на лицо. Она застонала, зачмокала. Я влил ей в рот несколько капель. Ожили лицевые мышцы. Кровь потекла из носа. Я запрокинул ей голову, подложив под плечи автомат. Ей было неудобно, она извивалась.

– Лежи спокойно, – строго сказал я. – Представь, что ты пациент, нуждающийся в операции.

– Но мне больно… – хрипела она. – Пациент всегда прав…

– Но не всегда жив, – наставлял я. – А будешь ерепениться, запишу тебя на прием к патологоанатому. Хочешь этого? Тогда лежи спокойно, у тебя кровь идет.

Она успокоилась. Восстанавливалось дыхание. Я облегченно вздохнул. С возвращением, как говорится. Ушла и отдала концы безумная ведьма, жаждущая вспороть брюхо своему парню. Когда-нибудь я ей это припомню…

– Вот черт… – прошептала Ольга, разлепляя глаза. – Мне кажется, я уже знаю в лицо всех архангелов…

– И как они?

– Нормальные люди… В белых одеждах, с крылышками, приятные в общении…

– Это просто черти замаскировались, – пошутил я. – Архангелов не существует. На небе тоже был переворот.

– Что-то случилось? – насторожилась Ольга. – Ты напряженно держишься. Словно собираешься от меня отпрыгнуть.

– Ну, ты сегодня не королева красоты, – нашелся я. – Прости. Что-нибудь помнишь?

– Ничего не помню, – подумав, призналась Ольга. – Было страшно, потом разболелась голова, потом… все захлопнулось… Что случилось, Карнаш, ты меня пугаешь… – она стала приподниматься.

– Не двигайся, – я уложил ее обратно. – Все в порядке, ты пережила небольшое затмение, оно в прошлом. Твоя честь и репутация в полном порядке.

Она подозревала что-то ужасное, смотрела на меня со страхом, ощупывая шишку на затылке. Я призвал ее к послушанию, приказал ползти, и она ползла, усиленно выделяя углекислый газ мне в пятки. Мы выбрались к бывшему скверу «На Орджоникидзе», в центре которого валялись осколки металлического шара с очертаниями материков и океанов. В светлые и радостные дни он короновал небольшой, но симпатичный фонтан. В округе было тихо и спокойно. Спали мутанты и бывшие люди, сраженные зловредной инфекцией. Спали птицы, змеи и прочие представители фауны и социума. Мы сидели в фонтане, от которого местами кое-что сохранилось, вяло жевали перловку, глотали таблетки. Я безучастно разглядывал обломок металлического шара, на котором сохранилось барельефное изображение Америки. Привычные конфигурации материков и океанов были уже не актуальны. Карта мира решительно изменилась – где теперь Америка, которую мы так почитали и ненавидели? Ольга нерешительно покосилась через плечо, глянула в другую сторону – словно искала кого-то. Я даже догадывался кого. Заблестели слезы в запавших глазах, потекли по снулому личику.

– Ты сказала, что больше не будешь плакать, – мрачно напомнил я.

– Прости, – она шмыгнула носом. – Забыла. Больше не буду. Не могу, Карнаш, так плохо без него… – она закрыла голову руками, провалилась в оцепенение. Мне было нечего сказать. Я сам себя чувствовал так, словно отрезали кусок души – без которого можно прожить, но так тяжело…

Мы лежали на краю центральной площади, изучали обстановку. Сердце мегаполиса казалось вымершим. Ветер гонял по площади клочки мусора – словно две незримые команды играли в футбол. Лежал в руинах знаменитый на весь мир театр оперы и балета, недостроенный отель экстра-класса, творения конструктивистов 30-х годов. Справа, позади пустыря, возвышалось просевшее в землю здание мэрии – вотчина господина Городового, «скоропостижно» почившего девять месяцев назад под обломками рухнувшей тюрьмы. В той части города орудовала секта «евангелистов» под его чутким руководством. Но что там сейчас? Времена меняются? Блокпост на Красном проспекте в мутной пелене почти не угадывался.

– Вот и наступило далекое-предалекое будущее… – тоскливо прошептала Ольга. – Какая унылая хрень. Волнуюсь я что-то, Карнаш. Невозможно пешком пройти через город. Не решается проблема. Тут нужен отряд спецназа и бронированная защита…

– А если у проблемы нет решения, то зачем волноваться? – подметил я. – Ты права, тащиться через центр к автовокзалу – идея слабая. Мы ее уже проходили. Давай туда, на Орджоникидзе, – я показал прямо – на узкий проход между сквером у театра и вереницей живописных развалин. – Добежим до Военной, потом до «Ауры», выйдем на Каменскую магистраль… Небольшой кружок, оно того стоит. Попробуем напрямую выйти к Бердскому шоссе…

Это был отчаянный забег – с полной головой страха. Мы неслись, как кенгуру, перепрыгивая через мелкие препятствия, огибая крупные, промчались мимо входа в метро, которым девять месяцев назад так удачно воспользовались, и рухнули в пыль на улице Орджоникидзе. Пронесло! Никто не мчался за нами галопом. Хороший знак, – рассудил я, позволил Ольге отдышаться и повел ее дальше. Машин на проезжей части не было – в день празднования злополучного Дня города движение в окрестностях площади Ленина власти ограничили. Но вся дорога была завалена – обломками зданий, рекламными щитами, кусками чугунной ограды сквера. Мы пробирались через эту кашу, стараясь не высовываться – мимо старейшего магазина «Яхонт», мимо бывшего магазина для ветеранов. Безумно жалко было видеть то, что осталось от красивейшего отеля «Мариотт». Единственное городское здание в стиле модерн, сданное в эксплуатацию в 2013 году – с элегантными архитектурными «излишествами», со статуей богини гостеприимства у входа – от него остался лишь каменный фундамент, сложенный на века… Пришлось перебежать к театру – слишком много тут было открытых мест. Мы ползли по парку на задворках Оперного. Он всегда был не ухожен, а сейчас и подавно. Но подземная стихия в этой местности не лютовала. «Горные кряжи» и «большие каньоны» не вырастали. Сохранились даже рельсы – по скверу проходили трамвайные маршруты с улицы Мичурина на Серебренниковскую. Они неплохо сохранились. Мы вскарабкались на насыпь – земля просела перед рельсовым полотном. Ольга включила фонарик на рассеянный свет, осветила вполне приличную шпальную решетку, проржавевшие, но целые рельсы. Покосилась через плечо. Словно собралась трижды сплюнуть.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52