Все узнавали Каро, но только Анита была уверена, что видела ее не с Гилом или с кем-либо еще, а с тем мужчиной. Прочие мямлили нечто неопределенное и под конец говорили, что не помнят.
Ах, если бы у них была фотография с похорон. Возможно, он был среди пришедших проститься, и кто-нибудь узнал бы его. Мне почему-то верилось, что он присутствовал на похоронах. Если не он убил ее, конечно. Я очень на это надеялась. И надеялась, что он придет познакомиться с нами. Ведь он любил Каро, как и мы.
ПРИВЕТ
Черный человек,
Ты живешь во тьме
Не со мной.
Привет, любимый,
Выйди ко мне
На свет.
В чем был его секрет? Где он сейчас прятался? Почему держал Каро в клетке молчания, точно птицу, которой запретили петь?
Во второй половине дня мы обошли почти все точки из нашего списка. Остались пара клубов и баров, но визиты туда мы решили отложить до вечера, а пока съездить домой отдохнуть и покормить кошек.
Понятное дело, Брёлем наши поиски не могли ограничиться, потому что Каро моталась по всей округе. Я впервые была рада тому, что у меня есть мой «рено». Пусть даже без кондиционера. Все-таки поезда и автобусы значительно затрудняли бы наше дело.
Кошки не спали. Еду в миске они прикончили и напрудили лужу у лотка. А теперь лежали рядышком на полу между ванной и душевой кабинкой.
Я убрала за ними, положила им консервов и сухого корма. Кошки внимательно наблюдали за мной, но отскакивали каждый раз, когда я протягивала руку, чтобы их погладить.
— Они психи, что ты хочешь, — сказала Мерли, кладя в духовку две пиццы. — Это неудивительно после того, что им пришлось пережить. Может, оставим их себе?
Мне и самой приходила в голову такая мысль. Пристраивать спасенных животных становилось все труднее.
— Без кошки жизнь не жизнь, — заявила Мерли, наливая молока в блюдце.
Я пошла за ней в ванную. От нее кошки не шарахались, хотя и не ластились тоже.
— Это точно, — согласилась я.
Раздался гудок домофона. Я нажала кнопку, открывая внизу дверь. Я узнала звук его шагов — Берт скакал через две ступеньки. Доверху он добрался запыхавшись.
— Ну и лестница у вас, — сказал он.
Мы пригласили его в кухню и предложили кофе, но он отказался.
— Я просто хотел узнать, как вы поживаете, что поделываете…
— И все? — усомнилась Мерли.
— Спорим, что нет? — устало и раздраженно спросила я. Что-то в комиссаре мне не нравилось. Как-то подозрительно он на нас смотрел.
— Ладно, — сдался он. — Я пришел убедиться, что вы не рыщете по городу в поисках убийцы.
— Нет, — усмехнулась Мерли, — только не это.
— Ну? И каково оно? Какие новости? — полюбопытствовал комиссар.
— Да никаких, — ответила я. То, что мы узнали от Аниты, было настолько несерьезно, что и говорить не стоило.
— Послушайте, поймите, наконец: это опасно. Убийца ведь, возможно, наслышан о ваших угрозах. Если вы не прекратите самодеятельность, я прикажу взять вас под наблюдение под тем предлогом, что вы вмешиваетесь в расследование, проводимое полицией.
А что? С него станет. Теперь придется озираться — нет ли за нами слежки.
— А вас, случайно, не мать моя к нам прислала? — догадалась я.
Его молчание говорило лучше всяких слов. Но не успела я ему об этом поведать, как Мерли объявила, что пицца готова.
— Будете с нами? — спросила она комиссара.
— Нет, спасибо, — отказался он.
Я проводила комиссара до дверей. На площадке он обернулся:
— Прошу вас, будьте осторожны! Не думайте, что убийца так прост. Я оставил вам на столе свою визитку. В случае чего — сразу звоните. Звоните в любое время, понятно?
И он ушел. Его шаги растаяли внизу. Я закрыла дверь и вернулась на кухню. На столе лежала его визитка.
— Выброси ее к черту, — сказала Мерли.
Но я не торопилась исполнять ее просьбу. Положила визитку у телефона. Мало ли что.
Имке уже не помнила, когда их с матерью общение не было обменом колкостями. Такое, пожалуй, было впервые. Она даже растрогалась.
— Ты мне очень помогла, — сказала она, вытирая глаза, — спасибо тебе.
— Ах, перестань, — мать взмахнула рукой в перстнях, — какие благодарности. У тебя у самой дочь.
При этих словах Имке подумала, что из нее плохая утешительница. Она не умела утешать и сочувствовать, она умела решать проблемы. Это был ее девиз. Да Ютта и не нуждалась в таких вещах. Во всяком случае, она никогда за этим не обращалась.