Десять часов езды в мягком железнодорожном вагоне СВ, которые отделяли столицу Латвии от города на Неве, вымотали мои нервы не меньше, чем месяц работы на каменоломнях. Причиной непередаваемых словами страданий стал весь тот шпионский реквизит, который находился на моем лице. Видимо, от гремучей смеси пота и нервного напряжения он так сильно раздражал кожу, что лицо горело и чесалось, как у больного псориазом. Порой мне казалось, что в приклеенных усах завелись вши размером с таракана, которые не находили себе другого развлечения, кроме как бегать взад-вперед и время от времени кусать почву у себя под лапами. Словом, если бы опять же не грим, то эти нечеловеческие муки так отчетливо читались бы на моем лице, что соседка по купе наверняка сообщила бы проводнице, что с ее попутчиком случилась беда – то ли он по неосторожности съел что-нибудь в буфете Варшавского вокзала, то ли неожиданно вспомнил, что забыл в зале ожидания все свои вещи, вместе с деньгами и документами, включая справку о прививке против ящура и досрочном снятии с учета в клинике для душевнобольных.
Второй проблемой было то, что из-за боязни повредить свое фальшивое лицо я не мог позволить себе спать, как все нормальные люди, на подушке. Вначале я пытался отключиться сидя, уперевшись затылком в стенку купе, но потом бросил это бесполезное занятие и весь остаток пути отчаянно боролся со сном при помощи сигарет и кофе. Стоя в грохочущем тамбуре или сидя за столиком в расположенном по соседству с СВ вагоне-ресторане, я мечтал только об одном – поскорее приехать в Ригу, снять номер в гостинице, смыть грим и принять горизонтальное положение.
Когда скорый поезд «Балтика» наконец-то прибыл в точку назначения, я чувствовал себя, мягко говоря, несколько утомленным дорогой. По этой причине прогулка по красивейшим узким улочкам Старой Риги не стояла у меня в числе приоритетов. Если точнее, то я вообще не мог думать ни о чем, кроме плотного завтрака и мягкой перьевой подушке.
Я незаметно проследил, как Сашка Жук и его спутники бодренько попрыгали в кожаное чрево встречающего их «мерседеса-600» цвета мокрого асфальта и укатили за своими миллионами, после чего мне ничего не оставалось, как пройти пешком мимо цирка, миновать уютный Вермантский сад и оказаться возле высотного здания гостиницы «Латвия». Там я снял на сутки одноместный номер на двадцатом этаже, с наслаждением содрал с себя все театральные примочки и тут же залез под душ, теплые струи которого быстро вернули меня в нормальное расположение духа. Затем я заказал по телефону завтрак – бутерброды с лососиной, йогурт и стакан апельсинового сока – и с наслаждением растянулся на широкой двухспальной кровати с целой кучей разноцветных подушек, в которые мне удалось зарыться, как кроту в нору.
Спустя пять минут в дверь номера уже стучали, и официант в белой накрахмаленной рубашке с «бабочкой» вкатил тележку с моим завтраком. Я дал лабусу на чай один лат – это чуть меньше двух баксов, быстро проглотил еду и собрался отрубиться, предварительно включив будильник на наручных часах (сигнал должен был поднять меня на ноги за три часа до отправления поезда), но тут зазвонил стоящий на тумбочке телефон. Чертыхаясь, я нашарил рукой трубку и, не открывая глаз, прижал ее к уху:
– М-м-м?..
– Павлик? – донеслось с той стороны линии. – Это ты, милый?
– Нет, бля. Это адмирал Иван Федорович Крузенштерн, – я уже балансировал между сном и явью и мало соображал, что говорю.
– Привет, – ответил все тот же вкрадчивый женский голос. – Как дела?
– Сплю, – буркнул я чисто машинально, даже не потрудившись задуматься, кому я мог понадобиться в этот час и в этом, как я надеялся, самом уединенном месте города, которое только можно было найти по туристической схеме.
– Один?! – удивленно переспросил голос, и до моего уха долетел едва уловимый смешок. – Может быть, хочешь, чтобы я составила тебе компанию, дорогой? Вместе нам будет гораздо лучше, можешь мне поверить! Я покажу тебе парочку таких штучек, после которых, зайчик, ты почувствуешь себя настоящим жеребцом…
– Значит, зайчик? – я открыл глаза и приподнял чугунную, гудящую от усталости голову, наконец-то начиная понимать, кому именно и для чего я так срочно понадобился. – Ладно. Я – косой. А ты кто?
– А как бы ты хотел, чтобы меня звали? – с готовностью отозвалась моя собеседница и снова рассмеялась, на этот раз громче и непринужденней. – Но если честно, меня зовут Лайма, мне двадцать лет, у меня белые волосы, большая грудь, узкие бедра и о-очень длинные ноги. И стоит это удовольствие всего сто долларов в час. Ну как, мне зайти прямо сейчас? Или подождем до вечера?
– Знаешь, чего я хочу больше всего? – сказал я, сжимая зубами сигарету и поджигая ее зажигалкой.
– Чего ты хочешь, милый? – томно прошептала путана. – Я все сделаю! Только скажи!
– Положить тебя на кровать…
– Да?
– Медленно снять с тебя всю одежду…
– Неужели?!
– А потом вытащить из джинсов толстый кожаный ремень с тяжелой пряжкой, сложить его пополам, от всей души херакнуть тебя по заднице и в таком виде пинком вышвырнуть из номера! – закончил я фразу и с огромным удовольствием затянулся. – И, заметь, все совершенно бесплатно. Ну как, зайдешь прямо сейчас? Лайма, я жду.
– Пош-шел ты, знаешь куда? Кретин! Москаль проклятый! – взвизгнула оскорбленная шлюха. – Не хочешь трахаться или денег жалко – так и скажи! И не фиг мне голову морочить! – В трубке раздался громкий щелчок, и потянулась череда коротких гудков. Я усмехнулся. Надо же, какой сервис. Еще тридцати минут не прошло, как гость из лапотной России в номер вселился, а его уже беззастенчиво клеят на сотку. Шустрые в Риге девочки, нечего сказать. Одно слово – Лаймы. Только почему-то с явным западно-хохлятским акцентом. Вот уж никогда не думал, что Ужгород и Ивано-Франкивск находятся в Прибалтике!
Я докурил сигарету, допил остатки сока и уснул, едва коснувшись щекой подушки. На этот раз сон мой никак нельзя было назвать безобидным – мне снилась моя недавняя попутчица по купе, которая с ангельской улыбкой, прямо на глазах курьера, Сашки Жука и его скуластого напарника с радостным визгом сдирала с меня усы и выковыривала длинными розовыми ногтями цветные контактные линзы. Я стоял истуканом и с замиранием сердца наблюдал, как сначала округляются от удивления, а затем недобро прищуриваются глаза чемпиона северной столицы по боям без правил…
Проснулся я от сигнала будильника, весь мокрый от пота. Пришлось снова лезть в душ. Одевшись и наложив грим, я посетил полупустое кафе на этаже, плотно перекусил перед второй кряду бессонной ночью и, прихватив сумку, покинул гостиницу.
На перроне Центрального вокзала я был за полчаса до отправления поезда. Едва открылась дверь вагона, я показал знакомой уже проводнице обратный, билет, бодро вошел в вагон и, убедившись, что в коридоре ни души, первым делом заглянул в открытое настежь служебное купе. Моей целью были гранки – специальный ключ для открывания и закрывания дверей. Это была своеобразная лотерея, так как у меня имелись все шансы остаться с. носом, даже успев до отхода поезда пробежаться по всему составу и заглянуть во все купе стоящих на перроне проводников в поисках стандартной вагонной отмычки. Облом предусматривался изначально, поэтому в боковом кармане моей дорожной сумки лежали специально купленные для дела крохотные плоскогубцы.
