власть Так же, может быть, точно Шагом дальше упасть. Я убит подо Ржевом, Тот ещё под Москвой. Где-то, воины, где вы, Кто остался живой? В городах миллионных, В сёлах, дома в семье? В боевых гарнизонах На не нашей земле? Ах, своя ли, чужая, Вся в цветах иль в снегу… Я вам жизнь завещаю, — Что я больше могу? Завещаю в той жизни Вам счастливыми быть И родимой отчизне С честью дальше служить. Горевать – горделиво, Не клонясь головой, Ликовать – не хвастливо В час победы самой. И беречь её свято, Братья, счастье своё — В память воина-брата, Что погиб за неё.
Слова «Мы за родину пали, но она – спасена» стали символом первых лет войны, и завещанием «родимой отчизне с честью дальше служить». И пророческие «Ликовать – не хвастливо в час победы самой» в дни, когда победа виделась вдалеке, до которой предстояло пробиваться ещё долгих три года.
Не лучше было положение и в районе Барвенково. В мае ударная группировка противника вышла в тыл наступавшим войскам Юго-Западного направления, и только тогда Тимошенко отдал приказ прекратить дальнейшее наступление на Харьков, чтобы ликвидировать немецкий прорыв. Но было уже поздно. Три армии Южного и Юго-Западного фронтов понесли тяжёлые потери. Из окружения сумела выйти лишь часть наступавшей группировки. Наши войска были вынуждены отойти за реку Оскол.
Возникла прямая угроза Сталинграду.
Сталинград
До войны никто и в самом страшном сне не мог представить, что враг дойдёт до берегов Волги. Тем более – после победной Московской битвы. Однако в 1942 году вермахт всё ещё превосходил нашу армию по многим техническим показателям. Вместе с тем германское командование переиграло нас в тактическом и стратегическом плане. Поражение под Москвой воспринималось ими как досадное недоразумение. Что и было доказано весной сорок второго. Все наши наступательные действия были отбиты. Более того – наступающие войска были окружены и отчасти уничтожены. Уверенность в непобедимости немецкого солдата была поколеблена, но оставалась главенствующей.
Катастрофа под Харьковом открыла прямой путь к городу Сталина.
12 июля срочно был создан Сталинградский фронт. Оборонительную полосу в пятьсот километров заняли войска 63-й армии генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, 21-й армии генерал-майора А. И. Данилова, и срочно перебрасываемые из-под Тулы 62-й армии генерал-майора В. Я. Колпакчи, а также формируемой 64-й армии.
Оборонительные сражения на дальних подступах к Сталинграду начались ещё 17 июля со столкновений нашей 62-й армии и войск 6-й немецкой армии на реке Чир. 62-я армия была сформирована в Туле всего за несколько дней до этого. Командующим был назначен В. Я. Колпакчи. В сентябре его заменил В. И. Чуйков, специально вызванный из Китая, где он помогал китайской армии противостоять японской агрессии.
Встретив упорное сопротивление, немецкое командование усилило свою 6-ю армию частями с других участков фронта. Создав превосходство в силах и возобновив наступление, противник прорвал оборону 62-й армии и вышел к Дону. Контрудар советских войск предотвратил окружение армии, но фашистам удалось захватить Нижне-Чирскую, создав угрозу Сталинграду с юга.
В книге немецкого историка Хайнца Шрётера «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942–1943» записано: «Наступательное движение танковых и мотопехотных дивизий 6 армии осуществлялось так быстро, что последующие боевые действия могли быть оценены как удовлетворительные. Падение Сталинграда ожидалось в ближайшее время, а советские войска могли оказать серьезное сопротивление лишь на противоположной стороне Волги».
28 июля в разгар оборонительных боев был подписан приказ № 227 народного комиссара обороны Союза ССР И. Сталина. Поскольку он вызывает ожесточённые споры, воспроизведём его с небольшими сокращениями. «Враг бросает на фронт всё новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперёд, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и сёла, насилует, грабит и убивает советское население… Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами… Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором…
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток…
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах… Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны, территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция – наши отцы, матери, жёны, братья, дети… После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории… Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже сейчас нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину… Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад!.. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли
