— повернулся ко мне и улыбнулся. — Признаюсь — если бы знал, что «дахусим» волшебным словом назначат, специально бы так ответил.
— Очень смешно получилось! — хохотнув, покивал я. — Расскажете о гонке?
— Ехал, снег везде, не видно ни зги, — ответил он. — Как финишировал — почти не помню. Черту пересёк, и все — темнота. Очнулся уже после финиша, от того, что мне зубы пытаются разжать — так сжал, что говорить не могу. Когда дар речи вернулся, первым делом спросил: «Ну как, мы выиграли?». Не понимал уже ничего под конец.
— Вот так, товарищи, Олимпийское золото и добывается — со сжатыми зубами, — прокомментировал я. — С вашего позволения, Вячеслав Петрович, хотел бы заострить внимание еще на одном моменте — вашем сегменте эстафеты.
— И я бы хотел! — кивнул он. — К концу третьего этапа наша команда уступала норвежцам под минуту. В победу мало кто верил, и наши журналисты и болельщики начали с трибун разбегаться. Обидно ужасно — насколько можно в нашего лыжника не верить!
— Да вы что? — изобразил я удивление. — Может от холода разбежались?
— Если бы! — фыркнул он. — Просто магазины в городе последний день работали, на завтра выходной был, вот и побежали закупаться. Мы ради страны и личных спортивных достижений бежали, и знали, что на нас из дома миллионы товарищей смотрят, выкладывались. А товарищи из официальной делегации потом у иностранцев фотографии финиша выменивали — своих-то не сделали, из магазина трассу не видно. Чисто по-человечески обидно, товарищи.
Повернувшись в камеру, я обратился к членам делегации:
— Товарищи, мы все понимаем — хочется товарного изобилия и личных покупок, но вас в Японию работать отправили, а не по магазинам ходить. Придется пересмотреть состав делегаций к следующей Олимпиаде в пользу более сознательных и профессиональных товарищей. Отдельно замечу, что по всему Союзу уже давненько работает сеть магазинов «Токио», в которых представлен большой ассортимент японских текстильных и промышленных товаров. Есть такой магазин и в Москве, откуда делегатов и набирали. Стыдно, товарищи! И не перед сборной, а перед Советскими любителями спорта — почему они не получили информацию и фотографические материалы из первых рук, а пересказы и копии зарубежных материалов? Но вернемся к победе нашей сборной, Вячеслав Петрович. С вашего позволения продемонстрирую фрагмент подготовки к вашему этапу эстафеты.
— Показывай, — одобрил Веденин.
Проектор ожив, показав картинку с трассы: на ней Вячеслав Петрович, стоя рядом с норвежцами, снял лыжи и принялся их натирать. Соперники, некоторое время понаблюдав за ним, занялись тем же самым. Запись закончилась.
— Спортивная хитрость, — с улыбкой заявил лыжник. — Мы, как я уже сказал, от норвежцев под минуту отстали. Нужны были решительные меры. Норвежцы, понятное дело, после моей победы в гонке на тридцать км, в волшебное слово не поверили, а вот на мазь внимание обратили. Вот, мол, Веденин какой умник — инвентарь готовить умеет. На этом я их и подловил — подошел поближе и давай вид делать, что лыжи перемазываю.
— Вид? — акцентировал я.
— Вид! — подтвердил он. — В тех условиях и той мазью мазать — только портить, вот я и не стал.
— Та-а-к, — оживившись, я наклонился поближе.
— Делаю вид, значит, и думаю — клюнет или нет? Клюнуло! Норвежцы всполошились и лыжи Харвикену — главный соперник мой — перемазали.
Поржали.
— А дальше?
— А дальше я Харвикена за километр с небольшим до финиша догнал. Он не выдержал и уступил лыжню. Я к этому моменту уже почти ничего вокруг не видел и не слышал — знал только, что финиш скоро, и товарищи на меня надеются. Покосился на Харвикена, а ему тоже несладко — вместо лица какая-то маска черная стала. Метров четыреста он еще держался, его лыжи по моим щелкали, а потом отстал.
— Насколько, по вашему мнению, помогла спортивная хитрость? — спросил я.
— Смотрю кому, — с улыбкой ответил Веденин.
Поржали.
— А что вы ответите тем товарищам, которые попробуют вас обвинить в нечестной победе? — спросил я.
— Я отвечу, что в спорте ум и смекалка важны не меньше, чем физические кондиции, — ответил лыжник.
— Огромное спасибо за то, что пришли, Вячеслав Петрович, — протянул руку олимпийскому чемпиону.
— Зови еще, — пожал он.
Повернувшись к камере, я объявил:
— А теперь, специально для наших телезрителей, замечательный поэт Роберт Рождественский прочтет посвященное победам Советских лыжников стихотворение: «Репортаж о лыжной гонке».
* * *
Закончив с московскими делами, я готовился к дневному рейсу до Хабаровска. Ну как «готовился» — соорудив бутерброд с колбасой и сыром, подхватив кружку с кофе, уселся на подоконник в гостиной смотреть на Сокольнический пруд. Аномальная жара зернохранилищами и сменой посевных культур не побеждается, поэтому, с самого утра Сокольнический пруд оккупирован детьми. Подсветку фонтанов для безопасности выключили, электронную начинку насосов и сливов на всякий случай перепроверили и заизолировали понадежнее — мало ли что — и теперь сюда приходят искупаться ребята со всего района.
Та же ситуация и с другими пригодными к купанию местами, в том числе — фонтанами. По улицам колесят поливальные машины: мочат местность для борьбы с пылью и духотой и охотно доворачивают струи воды до подпрыгивающих от нетерпения детей и взрослых, которые струи встречают с радостным визгом. По телевизору раз в час показывают напоминалку о способах борьбы с жарой.
В моей реальности к жаре добавился едкий смог от горящих лесов и торфяников. В этой реальности такого нет — МЧС готовилось заранее и с толком. В этом им помогала как техника, так и переданные во временное пользование солдаты-срочники. Помогали и простые Советские граждане — пожаров только кретин не боится, поэтому на призыв Родины товарищи откликнулись образцово-показательно.
Персонально я с жарой боролся буржуйским методом — кондиционером. Всем бы выдал по такому, товарищи, ей богу, но ведь нету! Физически нету — завод на паях с «Toshiba» начнет работать только к зиме, но производить будет сразу новинку — мультисплит-системы инвенторного типа, с пультом управления. Ну а пока, успокаивая муки совести, завозим импорт и распределяем крохи того, что производится своими силами. Производится много, но не для бытовых нужд. Кондиционеры нужны предприятиям, для поддержания технологических условий. Нужны морякам — на корабле без кондишена и вентиляции очень плохо. Нужны конторам — советский бюрократ, несмотря на все свои
