Крис и поворачивается ко мне, — а вы останьтесь, хочу у вас кое-что спросить.
Удивлённая Крис покидает кабинет ректора, а не менее удивлённая я остаюсь. Что ему нужно? Он тоже меня в чём-то подозревает?
— Присаживайся, Оксана, — ректор Огнев указывает мне на уютное кресло.
Ох, что-то это мне напоминает! С утра Даниэль Мирославович, теперь ректор… Кстати, как его зовут?
— Если ты ещё не в курсе, меня зовут Павел Семёнович, — предвосхищает мой вопрос ректор. — И я хотел бы узнать, как ты устроилась в академии.
— Спасибо, Павел Семёнович, я отлично устроилась, — я расправляю складки платья, поудобнее устраиваясь в кресле. — Всё было хорошо, пока меня не начали ограничивать в посещении пар.
— Всё было хорошо? И даже во время ситуации с волакусом? — недовольно интересуется ректор. — Ты же могла погибнуть! Я провёл беседу с Никоном Борисовичем, впредь он будет вести себя более разумно. А ты пообещай мне, что при любой опасной ситуации будешь ставить меня в известность!
Батюшки мои, неужели ректор за меня переживает? Интересно, с чего бы? Да и тогда, во время экзамена… Это же он приказал взбунтовавшемуся дракону спустить меня на землю. Сдаётся мне, что-то здесь нечисто. Только вот где подвох?
— Хорошо, ректор, если что-то случится, вы узнаете об этом первым, — честно глядя в синие глаза Огнева обещаю я.
— И ты тоже пообещай, — неожиданно ректор обращается к скромно сидящему на моём плече Тимошке. — Если с хозяйкой что-то случится — сразу лети ко мне!
— Если вы дадите мне сметанки, — облизывается мой кот. — У вас есть сметанка?
— Я же маг, могу наколдовать тебе хоть сметанку, хоть рыбку, — расплывается в улыбке Павел Семёнович. — Так что в случае чего — знаешь где мой кабинет!
А ректор оказывается тот ещё кошатник, так мило общается с Тимошкой. Да и в принципе, наверное, неплохой человек, плохие люди не любят котиков.
— Можете идти, — ещё немного поболтав с моим котом, улыбается Павел Семёнович. — Верю, что твоя учёба будет успешной, у тебя перед глазами есть достойный пример…
— Моя бабушка? Вы её знаете? — оживляюсь я.
— Да, я знаю Доротею, — кивает ректор. — Мы с ней учились на одном курсе.
Так вот оно, в чём дело! Вот почему Огнев так обо мне печётся — дело в моей бабушке. Значит, никакого подвоха, можно не переживать, что Павел Семёнович тоже в чём-то меня подозревает.
Попрощавшись с ректором, я покидаю его кабинет и присоединяюсь к встревоженной Крис и её Лайме. Вчера вечером подруга отправляла свою фамильяршу с письмом отцу, по-видимому, птица вернулась с ответом.
— Что-то случилось? — спрашиваю я у Крис, нервно комкающей край пергамента.
— Да… какая-то ерунда, ничего не понимаю, — хмурится подруга. — Наша экономка пишет, что пришли люди из Министерства безопасности, и забрали моего отца!
— В смысле забрали? Это значит, его арестовали? За что? — засыпаю я Крис вопросами.
— Экономка не в курсе, но пишет, что он не оказывал сопротивления, и пошёл с ними добровольно. Мне срочно нужно узнать, куда его забрали и почему! Лайма, сейчас я напишу письмо, отнесёшь его в Министерство безопасности…
Мы с Крис идём в горячо любимую нами библиотеку, усаживаемся за один из столов, и под недовольным взглядом библиотекаря подруга пишет письмо. Глядя на неё, я вспоминаю, что давно не радовала весточками Доротею — только сразу после экзамена отправила с Тимошкой послание, что поступила и у меня всё хорошо. Пришла пора это исправить.
Я достаю из сумки пергамент, перо, и подробно описываю произошедшее за последнее время. За исключением нашего ночного похода в библиотеку, разумеется, и моего “милого” общения с призраком настоящей Окси.
Когда Доротея прислала ответ на моё первое письмо, то написала в нём, что уведомила родителей о моём поступлении, и отец сказал, что я им больше не дочь. Я особо не огорчилась — привязаться к родителям Окси я не успела, они так и остались для меня чужими людьми. Но с учётом произошедшего с отцом Крис… Написав всё, что хотела, я спрашиваю, всё ли в порядке дома, и только после этого сворачиваю пергамент в трубочку и привязываю к лапе не особо довольного этим Тимошки.
— Отнеси письмо Доротее, надеюсь, помнишь, где она варит свои любовные зелья?
— Обижаешь, Оксаночка, — топорщит усы Тимошка. — Конечно же, помню! За пару часов обернусь, не скучай без меня.
Дождавшись, когда Крис допишет письмо в Министерство безопасности и привяжет его к лапке Лаймы, я беру на руки Тимошку, и в компании подруги и её фамильярши отправляюсь на балкон.
Мы отпускаем наших питомцев в свободный полёт, а сами садимся на лавочку в ожидании следующей пары, на которую, надеюсь, нас пустят.
— Может, произошла ошибка? — пытаюсь я утешить подругу. — Лайма отнесёт письмо, и тебе ответят, что всё в порядке…
— Окси, неужели ты ещё не поняла, что в нашем мире всё не особо радужно? — тяжко вздыхает Крис. — Знаешь, когда я поступила в академию, я решила, что меня признали как магичку, но сегодняшний день показал, что это совсем не так. Меня как будто на время перестали считать человеком второго сорта, а потом вновь указали на моё место.
В невесёлых разговорах мы проводим время, во время которого наши однокурсники занимаются неведомым нам домоводством, а когда приближается момент звонка на перемену, отправляемся в учебное крыло.
Когда парни шумной радостной толпой выбегают в коридор, мы с Крис надеемся, что узнаем, чему они такому учились в наше отсутствие, но… По первым взглядам в нашу сторону и тихим перешёптываниям понимаем, что их отношение резко изменилось. Однокурсники и раньше не испытывали особого восторга по поводу обучения с нами, но теперь всё стало ещё более запущенно.
Что такого наговорил им мерзкий препод, что они смотрят на нас как на чумных или прокажённых?
— А ну-ка, стой, — я хватаю Конса за рукав. — Объясни, что происходит! Почему все так на нас пялятся?
— Конс, пойдём, — Лиам презрительно морщится, глядя на нас с Крис. — У нас много дел.
— Ну уж нет, эльфёнок, своими делами вы успеете заняться, когда объясните нам, в
