— Вы-таки просто не представляете насколько я заведен этой вашей магией, — подметил я ехидно, поворачиваясь на голос.
— Ой, — стеснительно проговорила девушка и снова уткнулась носом в документы на столе.
Это у них студсоветовских похоже врожденное. Бумажки перебирать.
— Что же это за гений напитал их магией, а птичку добавить не смог? Ведь такие приятные часики, и тикают так одухотворительно, — пожаловался я, закинув ногу на ногу. — Ай-яй-яй. Часики смастерил, а птичку забыл. Какая незадача для такого несомненно великого конструкторского гения.
— Рад, что мое детище вам пришлось по душе, — раздался спокойный мужской голос. — Рами Кристофович, пройдемте внутрь.
Передо мной возвышалась знакомая фигура худощавого аристократа в очках. Казалось, что со времени моего первого дня в академии во внешнем виде юноши изменился только цвет рубашки.
— Что вы, Алексей, — легко вскочил на ноги я, — я по звуку сразу определил мастера своего дела. Самородка. Редко где такие часики встретишь, а тут на тебе. На стене висят, представляете? Их бы в музей.
Под мою короткую и скромную канонаду комплиментов мы и оказались в небольшой приемной. Дворянин устроился на стул за продолговатым стеклянным столом, и указал мне рукой на место напротив.
Я спокойно занял свое место, но Алексей не спешил говорить. Он ловко застучал пальцами по клавишам ноутбука, расположенного у него перед самым носом. Мне же выпал шанс поближе осмотреть помещение вокруг.
На стенах вокруг висели картины неизвестных художников, больше похожие на абстрактную мазню… абстракционистов. Удивительно, верно? Разные стеллажи и полки были забиты аккуратно составленными папками с едва различимыми надписями на корочках.
Тут и там мелькали какие-то незнакомые мне приспособления и механические приблуды разных мастей. Почти все было за стеклом с легко поблескивающей вязью.
Отчего-то мне показалось, что даже внутри раздавался этот навязчивый стук часов.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Видимо, ожидание в приемной под монотонный механический звук не сказалось на моей психике положительным образом. Ну часы-то снаружи висели. Я встряхнул головой, стараясь сбросить наваждение.
Наконец, мои глаза остановились на собеседнике. И невольно скакнули за его спину. Там красовалось простое полотно в дубовой рамке. На нем был реалистично нарисован лесной пейзаж: высокие стройные деревья, раскинувшие ветви словно сказочные великаны, резвая бурлящая речка с кристально чистой водой, нежно выглядывающее солнце, едва взошедшее над горизонтом.
И одинокая фигура девушки, расположенная к наблюдателю спиной. Темно-каштановые волосы, спадающие на стройные обнаженные плечи, контрастировали с окружающим пейзажем. Словно день и ночь. Затылок мне показался смутно знакомым.
К сожалению, юноша, сидящий напротив, загораживал собой все прелести реалистичной живописи. Но это было поправимо.
Я склонил голову набок, чтобы разглядеть подробности, но Алексей слегка передвинулся вправо, загораживая мне вид. С кем не бывает?
Мое кресло на колесиках сдвинулось в противоположную сторону. Ничто не должно останавливать мужчину от поисков прекрасного. Но и тут меня поджидал ловкий оппонент.
Совпадение? Не думаю.
— Что же вы, Алексей, — задергался я резко в разные стороны, стараясь углядеть, что же там прятал дворянин, — неужели заболели? У вас, кажется, озноб.
— Со мной все в порядке, — спокойно парировал юноша. — Вы, право слово, и сами что-то аж покраснели. Не грипп ли?
— Никак нет, — развел я руками, резко замерев, — у вас, кажется, рукав в побелке.
Собеседник на миг отвлекся, и я, не давая Алексею ни единого мгновения, сделал ловкий финт, после которого на меня резко поднялись слегка осуждающие карие глаза.
Стало как-то совестно.
— Ну, — спокойно пожал я плечами, — раз не хотите показывать, так бы сразу и сказали.
— Да я… — задумался на мгновение юноша, — честно говоря, забыл совсем, что у меня в графике изменения. Просто адресату показывал. Вот и не снял. Не успел. Это все-таки личное.
— Что вы, что вы, — снисходительно покачал головой я, — чужого нам не надо. Своего хватает.
— Да куда там мне… — прозвучал вздох познавшего вселенское естество мудреца.
Нестандартная реакция. Мне-то он казался совсем не романтичным. С другой стороны, мы и видимся-то второй раз.
— Так по какому вопросу меня позвали? — быстренько сменил тему я, пока аристократ снова не уткнулся в работу.
Никитин начал оживленно перебирать папки на столе. Через несколько мгновений он открыл нужные бумаги и забегал по ним взглядом.
— Жалоба на вас, — сжал губы, кивая своим мыслям юноша. — И серьезная, Рами Кристофович.
— Не виновен, — уверенным тоном пробасил я, не двинув ни единым мускулом.
— Да что вы говорите? — улыбнулся дворянин. — Рами Кристофович, свидетели говорят обратное.
— Ну что вы все по отчеству да по отчеству, — душевно проговорил я, выпрямившись в кресле, — Мы же с вами не незнакомые люди.
— Факт, — сухо констатировал собеседник, выжидающе уставившись на меня.
— Да и к тому же, обеспечение трудовой занятости учащихся с последующей материальной компенсацией, — уверенно затараторил я, — создание социального лифта на основе межсословной коммуникации и экономическое развитие стартапа на основе кружка — это неотъемлемая часть студенческой жизни. Вы, как творческий человек, все-таки должны понимать подобные амбиции. Некоторые разногласия на деловой почве, конечно, возможны. Это вполне себе
