оно передавалось мне.
– Вадим, – попыталась его позвать.
– Следи за дорогой, – ответил он, даже не повернувшись.
И что я сделала не так? Почему он такой?
Мы въехали во двор, и стало немного легче. Дома спокойнее, и дождь стал стихать.
– Так что ты хочешь мне сказать? – припарковавшись, повернулась к Вадиму.
– Пойдем в дом, тебе надо согреться, иначе заболеешь.
– Хорошо, – не стала спорить, чтобы не злить его, но сама уже начинала закипать.
Мы зашли в дом, и я сразу отправилась к бабуле. Тихонько заглянула к ней в комнату. Она сидела на кровати и читала.
– Привет, бабуль. Мы дома, – сказала я, открывая дверь пошире.
– А чего мокрая?
– Гуляли с Вадимом и попали под дождь.
– Ааа, с Вадюшей. Это хорошо.
– Тебе что-нибудь нужно, бабуль? – спросила я.
– Нет, я скоро лягу и буду очень крепко спать, – ответила бабушка с каким-то загадочным выражением лица.
– Эээ, ну хорошо. Но ты, если что зови через сигналку. Мне сразу придет оповещение на телефон.
– Да чего ж я звать-то буду, если очень крепко сплю.
– Хм, ладно, спокойной ночи.
Закрыла дверь в бабушкину комнату и пожала плечами. Бабушка иногда очень странная, но что удивительного в ее-то возрасте.
Когда принимала согревающий душ думала о том, что эти двое заговорщиков явно что-то скрывают. Но что? Может, бабушкина болезнь не отступила? Точно! Об этом и хотел сказать Вадим. Если не это, то что тогда?
Мысль завладела мной, снова замораживая. Я поспешила с душем. Хотелось поскорее потребовать у Вадима ответы на все свои вопросы. Мне надоели эти намеки и недомолвки.
Вышла из душевой кабинки, намотала полотенце на волосы и надела свой любимый махровый халат. Он окутал меня согревающим облаком, но тяжесть в груди не давала насладиться этим приятным ощущением.
Переодеваться не стала, подсушила волосы феном и отправилась в гостиную пытать Вадима. Пусть признается во всем и не мучает больше недосказанностью.
В гостиной потрескивал огонь, Вадим сидел возле камина, прямо на полу, точнее на ковре с мягким ворсом песочного цвета.
Я замерла, разглядывая великолепного парня, что находился в моей гостиной. Мне на миг показалось, что он нереальный. Огонь играл на его теле, подчеркивая безупречный рельеф. Отсвет пламени добавлял теплых оттенков гладкой коже, он светился изнутри.
Мокрые волосы закручивались в непослушные вихры и закрывали лоб, добавляя Вадиму живости и динамики при всей его застывшей позе.
Мне ужасно захотелось подойти и обнять его. Прижаться к его теплой спине. Что я и сделала.
Подошла, стала на колени позади него и обняла, восхищаясь крепостью его тела. Прижалась и замерла. Не хотелось говорить. Не хотелось разбивать этот потрясающий момент.
Коснулась губами его спины, и Вадим вздрогнул.
Я отпрянула, но тут же меня схватили и заточили в нежные объятия. Баюкая в руках, как малышку.
Он двигается с немыслимой скоростью. Как сверхчеловек из фантастических историй.
Странные мысли.
Он не выдумка, он самый настоящий, живой. Обнимает меня сейчас, смотрит своими потрясающими необычного цвета глазами, темными от… от… от чего?
Сил больше нет смотреть в эту темноту, и я прикрываю веки.
Чувствую, как Вадим наклоняется, приподнимая меня. Его губы на моих. Поцелуй ласковый, томный постепенно становится напористым, требовательным.
Я поддаюсь. Наслаждаюсь.
Его рука скользит в полы халата и теплые пальцы смыкаются на прохладном полушарии.
Не могу сдержать стон. Как тепло. Это тепло расслабляет, отключает разум.
Не могу сопротивляться, слишком приятны его сдержанные, исследующие прикосновения.
– Вадим, я… – пытаюсь собрать мысли в кучу, я же шла сюда поговорить.
– Тсс, – он заставляет меня замолчать, закрывая рот поцелуем.
Снова ласкает, гладит, распахивает халат.
Я не стесняюсь. Упиваюсь лаской.
Его руки везде, он больше не сдерживается.
Кажется, огонь из камина перекинулся на нас, и мы сейчас сгорим. Дотла.
Вскрикиваю от болезненного чувства, когда его рука дотрагивается до самых чувствительных участков кожи.
Цепляюсь за него. Лежу на полу, а кажется, что падаю. Настолько кружится голова.
– Лиза, Лиза! Почему ты такая безумно притягательная. Ты действуешь на меня сильнее, чем свет луны. Я хочу тебя больше всего на свете.
– Вадим? – удивляюсь, что он остановился. Глупо с моей стороны вот так поддаваться, без условий, вопросов, без каких-либо обещаний, но сдерживаться невозможно.
Я расплавилась, словно оловянная кукла. И таю-таю в руках живого огня.
– Мы не должны, – рычит он, – нам нельзя.
– Почему? – чуть не хнычу, мне сейчас почти что больно от нахлынувшего желания.
Никогда со мной такого не было. Я сошла с ума! И счастлива.
И очень боюсь, что это всего лишь сон.
– Была у меня одна безумная ночь, когда незнакомая девушка стала важнее свободы, но я думал, что переболел. И думал я, что на всю жизнь получил прививку от этого безумия.
– Ты о чем?
– Как же часто я вспоминал поцелуи с ароматом ягод и ванили, но ты помнишь тот мой костюм?
– Да, замечательный, – я не понимала зачем он сейчас все это вспоминает.
– Ну так вот, то был не совсем костюм, точнее совсем не костюм.
– Как это?
– А вот так, Лиза, смотри! Смотри кого ты пригласила в свой дом и кому сейчас позволяешь себя касаться!
Вадим встал, возвысился надо мной, а я вдруг почувствовала всей кожей, что обнажена перед ним. Стало очень холодно, будто я не перед камином, а перед открытым окном.
Он был в свободных брюках. Обнаженный торс с совершенно гладкой, глянцевой чистой кожей вдруг стала покрываться шерстью. Уши вылезли на голове, будто весенние всходы, появился хвост! Глаза засветились желтым, челюсть выдвинулась вперед.
И выглядело это так опасно, жутко, странно. Я взвизгнула и подскочила на ноги, поплотнее запахиваясь в халат.
– Я так и знал, что ты испугаешься, не примешь, – Вадим опустил голову, которая возвращала нормальные очертания, – прости, что напугал.
Он развернулся и вышел из гостиной.
Глава 36.
Я стояла и пыталась справиться с бешенным сердцебиением.
Мотнула головой, стараясь осознать, что все это мне не привиделось.
Он отправился в свою комнату, наверно собирает вещи и сегодня уедет.
И больше никогда я его не увижу.
Никогда!
Слезы навернулись на глаза. Невозможно было находиться здесь, совсем одной. Всхлипнула и помчалась вон из гостиной, вверх по лестнице. В коридоре остановилась
