Ареса все воины уйдут в поход. Я останусь для твоего обучения, нельзя нам терять ни дня, Микаэл.
На следующий день и наше племя и соседнее скифское собрались на соседнем холме, где на самой его верхушке находилось возвышение из камней и из него торчал меч. Все присутствующие поклонялись ветру (буквально «дыханию») и мечу. Ветру потому что он дает жизнь, а мечу потому что он жизнь отнимает. Сарматский ритуал, связанный с мечом, близок легенде о «мече в камне». Забили барабаны, а затем воины все больше и больше ускорялись, пока не вошли в состояние яра и тогда их движения стали будто смазанными. Раздался рев быка — Огромного тура тащили за вдетое в его ноздрю огромное кольцо. К рогам также были привязаны веревки, на тот случай, если тур сможет вырвать кольцо. За веревки быка держали с десяток сарматов, их тела были обнажены и намазаны оливковым маслом. Мышцы перекатывались как у Геракла и сарматы были будто ожившие греческие статуи.
Верховный жрец Аэрт с ритуальным мечом длиной более полуметра величественно подошел к быку и барабаны замолчали, а воины замерли. Аэрт вошел в яр и отвел свой меч к правому плечу. Его движение было подобно молнии, острие меча, обагренный кровью тура смотрело в землю. А вот тур еще не понял, что он мерт, хотя из разрубленной шеи била струя крови. Наконец ноги огромного животного подкосились и оно рухнуло. Жрец подставил под струю бронзовую чашу и собрал в нее кровь. Затем плеснул на меч и собравшиеся взревели от восторга — Бог Войны Арес! Мы готовы умереть в бою с врагами и да покарает их твоя ярость!
Тура освежевали и его мясо стали жарить на множестве костров. К мечу подтаскивали овец и после окропления клинка их кровью туши также волокли к кострам. Вождь выставил воинам греческое вино и начался большой пир во славу будущей победы!
Ранним утром войско ушло на юг а из взрослых воинов остались только сотня ветеранов из Бессмертных и старики, впрочем которые такими вовсе не являлись и могли бы молодым дать фору. Кроме того все женщины племени были прекрасными лучницами и после советов Верховного жреца стали посещать мои занятия, на которых они вместе с малолетками учились воевать пешими, постигали искусство маскировки и уничтожение врагов с помощью копий, пращей и швыряльных ножей.
Верховный жрец занимался вместе с нами, а когда узнал пользу от длительного бега, то стал как все бегать по три-пять километров два раза в день. Одного из оставшихся стариков, у которого из-за плохо сросшегося перелома одна нога с трудом разгибалась, я попросил сесть на коня и перевести его с шага на рысь. А мы все бежали за лошадиным крупом. Конечно, первыми не выдерживали дети и своих сверстников и сверстниц то шагом то бегом возвращал в наш город, который по моему предложению назвали Мечеград. А жрец возглавлял всех оставшихся, продолжая бег как минимум еще часа полтора. После утренней тренировки, продолжавшейся после пробежки около трех часов, все завтракали, а затем занимались своими делами — часть отправлялась к выпасу скота помогать постоянным ночным пастухам, часть рыбачила сетями, а большинство отправлялось на сооружение башен. Ров и вал были готовы, половина башней были построены, еще пять старейшины приговорили построить тем. кто не принял участие в походе. Всего не доставало десяток башен. Бревна для частокола были уже заготовлены. Если бы не гребаный поход в Крым, то оборона города была бы готова в течении максимум месяца.
На десятый день после ухода нашей армии от наших пасущихся стад прискакали пастухи, которые чудом спаслись от пары сотен чужих воинов, которым приглянулись наши стада. Верховный жрец немедленно собрал всех, кто мог держать в руках оружие. Я предложил для создания иллюзии огромного числа воинов позади нашего ополчения поставить моих одногодков, вооружив их луками и дротиками.
К полуночи мы вышли к нашему стаду, у которого хозяйничали пришельцы — на кострах они жарили овец и громко орали песни. Их язык был чем-то схож с нашим, но только схож. Видно основа у наших языков была одной, а дальше они развивались отдельно.
— Аэрт! Позволь моим лучшим ученикам снять дозоры! — шепотом предложил я вполне нормальную тактику — Среди взрослых девушек были те, кто легко усваивал мою науку и неплохо сражались на земле, умели снять часовых без шума, они даже научились ломать шеи. Если в племени появлялись рабы, то на них обучались нелегкому искусству убийства голыми руками.
Жрец согласно кивнул и я отобрал два десятка девиц и Гнура, который также легко осваивал мои уроки. Мы разбились три группы и по пластунски поползли к часовым, которые уже поели и высматривали врага, понимая, что у стада должен быть сильный хозяин. Дозорных мы решили взять живыми, для чего тупо вырубили их дубинками, затем связали. Пришлых окружили и, спрятав лучников за овцами прямо на краю стада, из темноты к кострам вышли лошади с седоками, закованными в доспехи и в шкуры волка — в первых рядах находилась сотня Бессмертных, за ними старики, женщины и девушки с подростками, а за ними уже мое воинство малолеток и Гнур, который обязан был нас вывести из боя, если таковой начнется. Чужаки похватали оружие и видно было, что немного, но запаниковали.
От них прямо к Верховному жрецу Ареса направился медведеподобный воин, лишенный как и все пришельцы металлического панциря. На нем были кожаные штаны и куртка, распахнутая на груди. Грудные мышцы этого воина напоминали гранитные плиты, бицепсы же ужасали своей непомерной толщиной. Даже запястья были непомерно широкими, перевитыми сухожилиями и мышцами. На руках, на плечах блестели широкие металлические боевые кольца, а предплечья были защищены кожаными наручами с металлическими щитками. А на голове воина скалилась пасть волка, чья шкура свисала с плеч и прикрывала всю спину. Волк был при жизни просто огромен, я таких чудищ не встречал, даже полярный волк перед этим убитым собратом был как щенок.
Вожак пришлых, это было понятно по его гордому виду и бороде, завитой в две косички с помощью обрезков золотой проволоки, подошел почти вплотную к жрецу. На шее гиганта висела золотая гривна. На поясе был только большой нож, напоминающий кинжал. Когда гигант заговорил на лице жреца появилось выражение крайнего удивления. Жрец
