железную дорогу. Пора уроки делать!
ГЛОБОВЫ
Есть у Манюськиных друзья – Глобовы. Сам Глобов сильно в еде разбирается. А готовит – пальчики оближешь! Манюськина даже немного завидует из-за этого Глобовой. И хотя у Глобова нет высшего образования, он работает инженером, и его ценят. "У них у всех там руки дырявые, а Григорич все сделает, что ни попроси!" – объясняет всем Глобова. А тот при этом сидит молча и делает вид, что будто это и не про него вовсе разговор. И безразлично помешивает ложечкой чай. Но на самом деле ему жутко приятно. И Глобова это прекрасно знает. Вот такая у них друг с дружкой игра.
А еще Глобов книжками увлекается, Купит какую-нибудь сгоряча и сразу же начинает горько сожалеть, что купил. Мучается ужасно. И не успокаивается, пока кому-нибудь ее не сплавит. А все потому, что они копят. У них уже и гарнитур есть, и люстра из чешского хрусталя. Особенно много беспокойства из-за люстры летом, ее могут элементарно мухи засидеть. Приходится обматывать марлей.
Вечерами Глобовы мечтают о сильно подержанном автомобиле. Но пока потянуть не могут. И решили копить на кожаный пиджак Глобову. "И на фига он нужен? – удивляется Манюськин. – Справь, если невтерпеж, хорошенький костюмчик и носи на здоровье. Лучше чисто шерстяной, португальский или, скажем, "Мистер Д". Раздражают Манюськина Глобовы смертельно, а сделать ничего нельзя, они с Глобовыми друзья. Вместе начинали, вместе и по ушам скитались.
– Душно тут у вас в ушах, – пыхтит Глобова и отирает платком пот со лба. – Чем по чужим ушам шастать, лучше бы на домик копили.
У Глобовых свой домик, и они немного презирают Манюськиных, которые по-прежнему по ушам скитаются.
"Еще бы! Четыре стакана вымахала. Будет тебе жарко", – беззлобно думает Манюськина.
А Манюськины хоть и в ушах живут, телефон имеют непременно. "Телефон – не роскошь, а средство общения!" – любит повторять Манюськин в присутствии Глобовых. У тех телефона нет, жаль два пятьдесят выбрасывать на ветер каждый месяц. А понадобится позарез – можно и из автомата брякнуть. А Манюськин снимает важно трубку и объявляет:
– Хочу узнать время – пожалуйста!
Набирает номер и громко, смакуя каждое слово, произносит:
– Девятнадцать часов сорок пять минут!
И снова:
– Хочу узнать, что в кино – нет проблем! Или, скажем, как движется очередь на автомобиль – пожалуйста!
А Глобовы сидят, надувшись, шевелят мозгами: "Неужели Манюськины авто будут брать? Да нет, не может быть! Розыгрыш!" – решают они и улыбаются облегченно.
А Манюськин продолжает серьезно:
– Не, говорят, обождать надо.
"А вдруг? – опять сомневаются Глобовы. – Манюськины могут и не такое отмочить…" Но уже настроение подпорчено. Засобираются домой:
– Спасибо, – говорят, – нам пора!
А Манюськина думает напряженно: "Откуда ж у них деньжонки водятся?.. Непонятно… Верно, Григорич халтурит. Детей нет. И кому все достанется?.. Прямо обидно…" И начинает Манюськину в сон клонить. Когда она о чужих деньгах думает, ее всегда в сон тянет.
НА ОТДЫХЕ
Лето придвинулось, и задумался Манюськин: "Это ж когда мы последний раз по-человечески отдыхали? Неужели, когда с Манюськиной расписались? Точно, тогда!.. Нет, скорее, до того… Ну и времечко было! Солнце, море, песок… Манюськина…" Затуманился взгляд, погрузился Манюськин в грезы-воспоминания и уже решительно, вынырнув из прошлого, заявил:
– Все, мать! Едем к морю, как все люди, и баста! Да и Ивану Иванычу отдых устроим. Тоже ведь совесть надо иметь!
Ну тут, правда, он перегнул. Потому что Ивану Иванычу они вовсе не помеха. Ему все, абсолютно все до лампочки. И потом у Ивана Иваныча твердое убеждение, что раз у него кто-то в ушах проживает, то и у остальных – то же самое. И еще у него сон глубокий, как отрубится, так напрочь. Никакие Манюськины с их возней не добудятся. Вот такой сильный человек Иван Иваныч!
– Надо будет удочки разные купить, спиннинги взять, можно и сеточку прихватить. Не повредит… И телек небольшой, портативный. Как приятно, сидишь на берегу этого самого моря и смотришь телевизор, – размечтался Манюськин.
– А с деньгами как? – поинтересовалась Манюськина.
– Да, действительно, – спустился с небес на землю Манюськин. – Как?
– А никак! – ответила Манюськина и с остервенением стала стирать, да так, что даже Иван Иваныч дернулся на своем совещании и проснулся от непонятного зуда в ухе.
– Ты не психуй! – успокоил Манюськин жену. – Есть выход! Надо Саньку за лотерейкой послать.
Сказано – сделано. Послали Саньку, а тот и рад такому развлечению. Сбегал, купил и не один билет, как было велено, а целых четыре, за что и получил от Манюськина "леща". Проверили таблицу – четыре пылесоса!
– Один так, а остальные деньгами, – мудро рассудила Манюськина.
Прикинули Манюськины: с морем все равно не выходит, как ни крути.
– Ну что ж! Оно вовсе и не нужно, – подытожил Манюськин, – А вот достопримечательности посмотреть с комфортом как раз, хватит с головой!
Переспали ночь под стук колес, а утром уже на месте. Вещей всего ничего, четыре авоськи с едой и чемодан.
– Айда, церкви смотреть! – предложил Санька.
– Я тебе покажу "айда", – ответил Манюськин, и пошли устраиваться на место.
Тут небольшой спор вышел. Манюськина предлагала на квартиру идти к бабке, с которой она в поезде столковалась, а Манюськин уперся – гостиница и точка!
Победил Манюськин, да и самой Манюськиной любопытно, как там в гостинице. Встал Манюськин в очередь к администратору и думает: "А ведь неплохая гостиница. Ей– богу, неплохая… И администраторша – знойная такая бабенка!" А рядом иностранные гости курлыкают по-своему и снуют туда-сюда с фотоаппаратами. "Тоже достопримечательности приехали посмотреть, – вяло думает Манюськина. – Пущай смотрят, нам не жалко".
– Вам, гражданин, что? – вернула администраторша Манюськина к действительности.
– Мне номерок на троих! – лихо так произнес с небрежностью Манюськин.
– Сейчас ничего нет, – равнодушно отозвалась бабенка и уткнулась в свои бумажки.
– Вот те номер! Как это нет? – начал понемногу заводиться Манюськин. – А для этих, значит, есть? – и показал рукой на окружающую публику.
"Ну и экземпляр!" – удивилась видавшая виды администраторша и уже с интересом ответила:
– Эти по броне!
– И я по броне, – сразу же среагировал Манюськин.
– Ах, ну если вы по броне, тогда другое дело, – с непонятной ухмылочкой заявила бабенка-администраторша. – Могу предложить вам номер-люкс.
– Люкс, так люкс, – ответил Манюськин, а сам засомневался, уж больно криво усмехнулась бабенка.
– С вас будет за пять дней… – защелкала счетиками, – шестьдесят рубликов.
– Шестьдесят рубликов?! – не смог скрыть изумления Манюськин.
– Да, двенадцать рубликов в сутки! – с удовольствием пояснила администраторша, уставившись на Манюськина, и уже, сбросив улыбочку, резко добавила: – Ну, так будете брать
