вы говорите о пользе, — Галина Сергеевна затушила сигарету круговыми движениями.
— Разве это не очевидно? — насмешливо, но как-то очень по-доброму спросил Голицын, — Галина Сергеевна, я думал, что вы-то понимаете!
— Полно вам, князь, расскажите! — графиня немного нервным движением откинулась в кресле.
— Для нас толка от диадемы не было и не будет. Это странный артефакт предшествующей цивилизации, Галина Сергеевна. И он сам выбирал себе хозяина, насколько мне известно. А забрали его у Долгорукого не люди, понимаете? Вернее, это были не совсем люди. А нам теперь нужно лишь дождаться, когда неизбежное случится с цесаревичем Алексеем. — князь опустил слово — смерть, — Что касается диадемы, то её уже никто не сможет вернуть, и это первый плюс! Второй заключается в том, что все ниточки, ведущие к нам, перерезаны, и мы можем ни о чём не переживать.
— Разве вы не планировали посадить одного из наследников Долгорукого на трон? — вспомнил предыдущий разговор Волконский.
— Это необязательный этап. — безразлично отозвался князь, — У меня есть наследники, ещё не успевшие жениться и обзавестись семьёй. Да и у вас найдутся. А императора, после смерти цесаревича не составит труда убедить отдать своих дочек за наших внуков!
— Пожалуй… — согласилась графиня и вытащила ещё одну сигарету.
— И что теперь? — мрачно поинтересовался Волконский, — Что нам делать теперь?
— Ждать, конечно! — всё так же по-доброму улыбаясь, ответил Голицын, — Нам следует перестать встречаться и проявлять хоть какую-то активность и просто ждать.
— Меня беспокоит ещё один вопрос, — Галина Сергеевна глубоко затянулась, — всё знают, что мы сотрудничали в равной степени и с Долгоруким, и с Толстым. Разве не может инквизиция за это зацепиться?
— Да с ними кто только не сотрудничал! — расхохотался Пётр Алексеевич, — Что теперь половину Москвы в казематы позакрывать? Да и сотрудничество не преступление, мы не знали о подлой деятельности ни князя, ни графа! Всё просто.
— Пожалуй… — графиня задумчиво уставилась в сигарету, источавшую тонкую ниточку дыма.
— Тогда считаю собрание оконченным! — нарочито напыщенно объявил Волконский.
— Встретимся, после похорон цесаревича, — подтвердила Галина Сергеевна.
— А может быть, и на них, — всё так же беззаботно и весело согласился Голицын.
* * *
Выйдя из поместья, уставился на автомобиль представительского класса, который с любовью натирал Седой Дуб. Автомобиль выглядел породистым: угловатый перед с резкими линиями и «мужским» характером. Хромированная и брутальная решётка радиатора, придавала машине хищный вид, словно огромный зверь скалил зубы. Такие же хромированные диски на колёсах с редкими, но толстыми спицами как бы намекали: «доставлю куда надо в лучшем виде!».
Я сразу обратил внимание, что машина длиннее своих аналогов где-то на четверть. Хотел было заглянуть в салон, но тонировка оказалась непроницаемой.
— Что нравится? — поинтересовался Дуб.
— Моя новая машина? — догадался я.
— Она самая, — подтвердил Степан, — Как вы и просили представительского класса.
— Сколько лошадей, семьсот? — поддел я слугу.
— Нет, — Дуб посмурнел, — пятьсот девяносто шесть.
Ну ничего другого я от Степана и не ожидал. Я открыл заднюю дверцу, приятно удивил ход ручки: плавный и беззвучный. А внутри оказались четыре кресла, два располагались спиной к водителю. Переступив низкий порожек, запрыгнул в кресло. Машина почти не просела под моим весом, а вот кресло из коричневой кожи приняло форму фигуры. Только прикрыв дверцу, осознал, что внутри холодно. На дверце увидел информационное табло, на котором были обозначены два термодатчика. Внешняя и внутренняя температура и от внутренней я офигел: плюс восемнадцать! Неплохо, но для меня слишком холодно, нажав на регулятор температуры, выставил плюс двадцать два.
Степан разместился на сиденье водителя, на голове у него была кепка, как у водителей лимузинов:
— Прокатимся? — поинтересовался он.
— Нет, — я покачал головой, — сразу поедем в управление инквизиции.
Дуб поправил кепку, и сжав губы, сказал:
— Тогда нужно будет заехать на бензоколонку и заправиться.
— Конечно.
Машина шла плавно, шероховатости дороги я не ощущал. Температура поднялась до приемлемой, а я начал изучать свой новый автомобиль. Между двумя креслами расположился пузатый бар, открывшийся после очередного нажатия кнопки. В узком ведёрке вместе со льдом остывала бутылка с шампанским, и я её достал, взглянул на название и ни черта не смог разобрать. Но бутылка была явно не из дешёвых.
По крыше и стёклам забарабанил дождь, крупный и частый. Я посмотрел на прозрачный люк, примостившийся в крыше автомобиля, над машиной нависла та самая воронка, что ещё вчера кружилась над Москвой. Дьявол меня подери! Воронка куда-то двигалась, если я не ошибаюсь, то на северо-восток.
К шестому управлению инквизиции я подъехал в глубокой задумчивости. Меня пропустили внутрь уже без какого-либо ожидания, и я поднялся на нужный этаж, без стука войдя в мониторную.
«Пророки» только что приступили к трапезе и с удовольствием жевали пиццу, судя по запаху грибную. На столе помимо трёх коробок из-под пиццы стояли две бутылки тёмной газировки. Более никого в мониторной не было.
— Приятного аппетита! А где Сойкин? — поинтересовался я.
Марат кивнул, не в состоянии что-либо ответить, так как рот был набит едой. Сергей же начал звонить по телефону, а я присел за свободный стул.
— Алё, Валерий Фёдорович, к вам граф пришёл. — Карпов замолчал, покосился на меня, — Да, тот самый… — и с сомнением добавил, — Демидов.
Сергей положил трубку и скороговоркой обратился ко мне:
— Сойкин сейчас подойдёт, а вы можете пока видео глянуть, старший разрешил.
Он, не вставая, схватился за мышку, что-то нащёлкал, и на экране появилось видео.
— Смотрите, видео с нападением на усадьбу Долгорукого! — обернулся «пророк» ко мне.
— Спасибо. — я пересел за компьютер.
На мониторе ничего не происходило, виднелся кирпичный забор, украшенный коваными шпилями сверху. Камера снимала откуда-то сбоку и сверху, предположительно с третьего этажа усадьбы.
Кирпичи разлетелись и сквозь стену прошли трое, это были атланты. Картинка моргнула и показала ещё двоих Тёмных, но с другой стороны усадьбы, здесь атлантам пришлось продираться сквозь аккуратно выстриженный кустарник. И ещё одна смена ракурса выдала картинку заднего двора с гаражами и техническими строениями, там шли ещё трое. Раздался клокочущий рёв, а затем струя беснующегося пламени ударила в идущих. Загорелись технические постройки, земля вокруг растрескалась, а трава пожелтела.
— Это мой любимый
