зависели от Рио-де-Жанейро как важнейшего центра сбыта их продукции, а также кож, остались на стороне центрального правительства.
Помимо уже указанных поводов для недовольства, у скотопромышленников были особые причины для раздражения. Они хотели покончить с налоговым и таможенным обложением перегоняемого скота на границе с Уругваем или уменьшить выплаты, чтобы добиться свободного перемещения своих гуртов (которыми они владели как в Бразилии, так и в Уругвае) по обе стороны границы. Кроме того, располагая собственной военной организацией (настоящими маленькими частными армиями, командование которыми основывалось на безоговорочном подчинении), скотоводы полагали создание Национальной гвардии с ее принципом выборности офицеров опасным новшеством.
Участники движения опирались на поддержку некоторых армейских офицеров, недавно переведенных в Риу-Гранди-ду-Сул. В отрядах «оборванцев» выделялись также не менее двух десятков итальянских революционеров, нашедших убежище в Бразилии: самым известным из них был Джузеппе Гарибальди. Наиболее значимой фигурой движения был Бенту Гонсалвеш, сын богатого скотопромышленника, обладавший солидным опытом ведения боевых действий в регионе. Он организовал на границе масонские ложи и использовал пути передачи масонских писем для отправки собственной секретной корреспонденции.
Борьба «оборванцев» была долгой; основой ее были действия кавалерии. Гарибальди и Дави Канабарру вели войну на севере провинции; на некоторое время им удалось взять под контроль Санта-Катарину. На территории, контролируемой восставшими, в 1838 г. в городе Пиратини была провозглашена Республика Пиратини; президентом ее стал Бенту Гонсалвеш.
Позиция центрального правительства по отношению к восставшим сочетала в себе как боевые действия, так и уступки. Руководителями «Фарроупильи» были представители элиты, а область, где разворачивались события, представляла для империи значительную стратегическую важность. К примеру, в начале 1840 г. правительство выполнило одно из основных экономических требований «оборванцев» и ввело пошлину в 25 % на ввозимую солонину из Рио-де-Ла-Платы, которая конкурировала с местной.
Важным этапом на пути преодоления конфликта стало назначение в 1842 г. на пост главы провинции и командующего войсками Риу-Гранди-ду-Сул барона Кашиаса. Он умело сочетал военные действия и меры по умиротворению восставших. В конце концов в 1845 г., добившись сепаратных соглашений с различными предводителями движения, Кашиас подписал мир с Канабарру. Речь не шла о безоговорочной капитуляции: всем участникам восстания была дарована амнистия, офицеры армии «оборванцев» получали соответствующие их званию назначения в имперскую армию, а центральное правительство брало на себя погашение долгов Республики Пиратини.
Невозможно утверждать со всей уверенностью, что участники движения действительно хотели отделиться от Бразилии и образовать новое государство, включающее Уругвай и области Ла-Платы. Как бы то ни было, восставшие сходились в том, чтобы сделать из Риу-Гранди-ду-Сул по меньшей мере автономную провинцию с собственными источниками дохода, избавленную от диктата центральной власти из Рио-де-Жанейро.
Движение «Фарроупилья» заставило Бразилию проводить в районе Рио-де-Ла-Платы внешнюю политику, отличную от традиционной. На протяжении нескольких лет Бразилия была вынуждена воздерживаться от агрессивной политики в регионе и искать соглашений с Буэнос-Айресом, чтобы иметь возможность сосредоточиться на подавлении восстания на границе. С концом «Фарроупильи» вновь активизировались притязания Бразилии на поддержание своего значительного влияния в Уругвае и опасения, что некая иная единая власть будет контролировать оба берега Рио-де-Ла-Платы. Подобные опасения возрастали по мере того, как аргентинский диктатор Хуан Мануэль Росас, вставший во главе Буэнос-Айреса и других аргентинских провинций, стремился укрепить свою власть.
Возникла коалиция, направленная против Росаса; в нее входили Бразилия, ее традиционные союзники в Уругвае — так называемая партия «колорадос» (речь о ней пойдет ниже), а также аргентинские провинции Коррьентес и Энтре-Риос, восставшие против Росаса. В 1851 г., когда Педру II уже взошел на престол, началась война, основную роль в которой играла Бразилия. В конфликте участвовало около 24 тыс. бразильских солдат, набранных главным образом в Риу-Гранди-ду-Сул. После того как в Уругвае была гарантирована власть «колорадос», войска Росаса потерпели поражение на территории Аргентины (сражение при Монте-Касерос, февраль 1852 г.).
Пока Бразилию сотрясали восстания, среди правящего класса страны продолжали оформляться политические течения. Появились зачатки двух крупных партий периода Империи — консервативная и либеральная. Консерваторами были магистраты и сановники, часть землевладельцев, в особенности из Рио-де-Жанейро, Баии и Пернамбуку, а также крупные коммерсанты, среди которых было много португальцев. Либералы объединяли под своими знаменами малочисленный городской средний класс, некоторых священников и землевладельцев из иных, менее традиционных регионов — Сан-Паулу, Минас-Жерайс и Риу-Гранди-ду-Сул.
Однако при этом политическая система не пришла в равновесие. В ходе выборов единственного регента, прошедших в апреле 1835 г., отец Фейжб одержал победу над своим основным соперником, землевладельцем из Пернамбуку Оланда Кавалканти. Чуть более двух лет спустя, в сентябре 1837 г., Фейжб отказался от своего поста. Он испытывал давление со стороны Конгресса, так как его обвинили в том, что он не приложил достаточно сил для подавления восстания «оборванцев», одним из предводителей которых был его двоюродный брат.
В последовавших за этим выборах победу одержал Педру де Араужу Лима, будущий маркиз Олинды, бывший председатель палаты депутатов и сахарозаводчик из Пернамбуку. Победа Араужу Лимы олицетворяла начало «возвращения». Этим термином обозначалась политика консервативного крыла, представители которого хотели «вернуть» политическую централизацию и усилить власть. Одним из первых законов в этом направлении стало «новое толкование» Дополнительного акта (май 1840 г.), по которому провинции лишались различных полномочий, в особенности тех, которые касались назначения госслужащих.
2.2. Вторая империя
Парадоксальным образом (как это случается в политике) восхождение Педру II на престол ускорили не консерваторы, а либералы. Подавленные инициативами по «возвращению» сильной власти, они провели через Конгресс решение о досрочном наступлении совершеннолетия императора, приняв очередную измененную версию Дополнительного акта. Так, будучи подростком, в возрасте 14 лет Педру II взошел на трон в июле 1840 г.
Меры по «возвращению» продолжали реализовываться и после 1840 г. Был воссоздан Государственный совет, в 1841 г. были внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Управление всем административным и судебным аппаратом возвращалось в руки центрального правительства. Исключением оставались мировые судьи, но их значение уменьшилось и перешло к полиции.
В столице каждой провинции был теперь свой глава полиции, назначаемый министром юстиции. В приходах и муниципалитетах создавались должности первого и второго заместителя главы полиции. Они выполняли многие функции, ранее принадлежавшие мировым судьям, включая право судить за мелкие правонарушения. Таким образом, в отдельных случаях полиция занималась не просто расследованием, но и возбуждением судебных дел и наложением наказаний.
Процесс политической централизации и усиление фигуры императора — основные цели политики «возвращения» — дополнились реформой Национальной гвардии. Принцип выборности, переставший действовать на практике, был полностью упразднен. Офицеров гвардии отныне выбирали правительство или главы провинций; был увеличен имущественный ценз для получения этих чинов. Иерархия в рядах гвардии была восстановлена, и набор офицеров отныне гарантированно проходил в
