— Смотри-ка, вспомнила вдруг про нас, бля! — высказалась Расплетина.
— А тебе больше всех надо было! — воскликнула Настя.
— А ты бы пропала, и никто б не поинтересовался, куда?! — огрызнулась Ирка.
— Девочки, не ссорьтесь, — пропел Максим, крашеный блондинчик с колечками в ушах.
Девушки называли его «голубком Макси».
О Самойловой после этого вспоминали так: а эта, наша-то, помните!
И вдруг она опять объявилась. Позвонила в салон, попросила Величкину и сказала, что им обязательно надо поговорить. Условились встретиться на третьем этаже гипермаркета в ресторанном дворике.
— Чего это она? — спросила Настя, когда Катя положила трубку.
— Не знаю.
— Слушай, ты, что, забыла, что твой банкир сегодня придет? — спросила Расплетина.
— Черт, и правда, — ответила Катя.
Банкиром они называли ее нового клиента, хотя не знали, кто он на самом деле. Мужчина лет тридцати пяти, подтянутый, ходил в дорогих костюмах исключительно черного цвета, сладковатый запах «Гуччи» сопровождал его. Приезжал на шикарной синей «бээмвухе» — Расплетина бегала на улицу, отследила. Каждую вторую и четвертую среду месяца он звонил, записывался к Величкиной и на следующий день ровно в три появлялся в салоне. Она делала стрижку, и он оставлял хорошие чаевые.
— Запал он на тебя, — как-то сказала Настя, когда они втроем курили у входа в гипермаркет.
— Да ну тебя, — фыркнула Катя и вздохнула. — Его любовница — какая-нибудь модель или актриса. Года два назад, может, и запал бы, а сейчас…
Она зажала складку на животе и потрясла ее.
— Полно мужиков, которым нравятся толстые бабы, — поддержала Настю Расплетина. — Только они стесняются.
— Ну, и что теперь мне? Самой напроситься…
— Самой нельзя, спугнешь, — возразила Настя.
— Нужно спровоцировать его, — предложила Ирка.
— Как? — спросила Катя.
— А очень просто, — заявила Расплетина. — Слушайте. В следующий раз, когда он придет…
«Следующий раз» пришелся на тот день, когда позвонила Самойлова.
— Слушай, только давай не будем из-за нее менять наших планов! — волновалась Ирка. — Дождешься, что, в конце концов, плюнет он, найдет кого-нибудь посообразительнее.
— Нехорошо, я этой сказала, что встречусь.
— Плюнь ты на нее! Она же наплевала на нас! — кипятилась Расплетина.
— У нее могли быть причины, — возразила Катя. — А потом, может, она просто не думала, что мы так к ней относимся, что будем переживать…
— А знаешь, что?! — новая идея воодушевила Ирку. — Так даже лучше. Мы разыграем вот что: как будто сегодня ты уходишь пораньше. Не в девять, а в восемь. Ты успеешь вернуться к этой нашей. А вообще, если все пройдет, лучше плюнь на нее. Ну, хочешь, я дождусь ее, скажу, что ты не смогла, потом встретитесь.
— Ладно, может, он и не клюнет.
— Клюнет! Вот увидишь, клюнет!
В три часа появился банкир. Катя помыла его голову, подрегулировала кресло.
— Стричь как обычно? — спросила она.
— Как обычно, — ответил он.
— Ой, девчонки, а знаете, что я тут слышала? — начала Расплетина заготовленный концерт.
— Ну, и чего ты слышала? — нехотя спросила Настя.
— Представляете, какой-то шейх из Арабских Эмиратов каждой любовнице платит по миллиону зеленых!
— Чего? — переспросила Настя нарочито грубо.
— Чего-чего! — воскликнула Ирка. — Я говорю, представляете, он каждой дает по лимону долларов! Одну ночь провела с ним и все! Наутро получаешь миллион баксов!
Катя смотрела в зеркало, следила за выражением лица клиента. Теперь свою роль должна была сыграть она. Ирка сверлила ее взглядом. Величкина молчала, вся затея показалась ей глупой. Неожиданно в спектакль вклинился невключенный в розыгрыш Максим и, сам того не подозревая, подыграл им.
— Интересно, а юноши этому шейху не нужны? Он бы меня осчастливил, — произнес Макси томным голосом.
И Катя решилась.
— Господи! Миллион долларов! — воскликнула она. — Тут бы пятьсот баксов найти, за квартиру заплатить!
— Фу, Кэт, ты какая-то приземленная? — протянул Макси.
— Зато ты у нас воздушный, — уже по-настоящему вздохнула она.
— Екатерин, а ты, значит, в восемь уходишь? — спросила Ирка.
— Да, девчонки, мне бы пораньше уйти.
— Уходи, когда надо, — пробурчала Настя.
— В восемь, раньше мне не нужно, — сообщила Катя.
Ирка, стоявшая сбоку, показала ей большой палец.
В восемь часов Катя вышла из гипермаркета, остановилась под козырьком и обвела взглядом автостоянку. Мимо нее тянулся поток машин, направлявшихся к выезду. Синего «БМВ» не было. Она достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила. Через полчаса на улицу вышла Ирка.
— Ты все еще здесь? — спросила она.
— Как видишь.
— Черт! Ладно, дай прикурить.
В девять часов они поднялись в ресторанный дворик и заняли столик в зоне кафе «Делифранс». Ирка была расстроена.
— Может, надо было сказать «баксов сто»? — предположила Величкина.
Расплетина отмахнулась.
— За сто баксов можно проститутку снять. Нет, пятьсот долларов было в самый раз. Вроде и ты одноразовой дешевкой не выглядишь, а вроде и не очень много, хороший повод предложить помощь.
Ирка пригубила кофе. Катя достала сигарету.
— Может, он занят сегодня. Глядишь, завтра подкараулит тебя? — не сдавалась Расплетина.
Величкина выпустила дым колечками и сказала.
— Думаю, что мы ошиблись. Он просто ходит стричься без задних мыслей, просто стричься.
— Не унывай, — Ирка похлопала подругу по руке.
— Да он и не особо мне нравился-то, — ответила Катя.
— Девочки! — раздалось над ними.
Возле столика стояла высокая брюнетка в модных джинсах клеш с широким ремнем. Высокую грудь туго стягивала черная кофточка. Глаза скрывали солнцезащитные очки «Джорджио Армани». Дамочка выглядела эффектно, но ее «90–60–90» были подпорчены, совсем немного, не более, чем парочкой гамбургеров. Величкина с Расплетиной смотрели на нее вопросительно.
— Ну! — воскликнула незнакомка, снимая очки.
— Ленка! — произнесла восхищенная Катя.
— Самойлова, ты?! — вторила Ирка.
— Я, я, — ответила Лена, усаживаясь на свободный стул.
— Я б тебя не узнала, — сообщила Ирка.
— Как тебе удалось? — спросила Катя, окидывая взглядом Самойлову.
