не двинулся нам навстречу.
Ведь подумать только! Целая богиня в нашем распоряжении!
Такой материал для экспериментов! Но, увы, пока что нельзя.
Я сразу же обозначаю мужчине правила игры.
С Мирантис никаких экспериментов мы проводить не будем.
По крайней мере первое время.
Почему? Да потому что, она всё ещё богиня! Да, пленённая! Но так и что? Только дай этой сущности возможность: она сбежит, а потом ещё попробуй поймай!
Чёрти-что правильно заметила, что Мирантис следует держать под круглосуточным надзором, и никак иначе. Во избежание всякого.
— Жаль, конечно, Лорд Шурик, что мы ничего не можем сделать. Очень жаль! — всё бурчит Данте, осматривая девушку в ошейнике на кушетке.
— Лорд Данте, вы и сами должны понимать весь груз ответственности, что лежит на нас сейчас, — вздыхаю я. — Одно неловкое движение, и Мирантис будет мстить нам всеми правдами и неправдами. Вы уверены, что Милан выдержит ярость целой богини? Я вот даже насчёт Спарты не уверен, относительно этого.
На подобный выпад Данте приходится горько улыбнуться, признавая своё поражение. Всё же он мудр и умеет ждать.
— И всё же удивительно, — заключает мужчина. — Скорость, с которой божественная сущность перестраивает тело под себя, разительно отличается от привычной нам.
Бывшая атаманша уже совсем не походит на себя прежнюю.
Прежняя женщина не отличалась ни красивым лицом, ни фигурой. В отличие от многих, кто хотя бы пару баллов на каждом уровне бросал в харизме, а такого соблазна редко избегают и мужчины, эта зациклилась исключительно на боевых навыках.
Поэтому напоминала фигурой и внешностью боксёра или борца.
Однако её лицо на протяжении нашей поездки методично, хоть и крайне неторопливо изменялось, становясь куда изящнее? Элегантнее или, быть может, привлекательнее?
Толком и не описать, как конкретно происходили перемены, но с каждым днём бывшая атаманша приобретала всё большую природную красоту.
Её загар стал не столь отчётливым, волосы отросли до середины спины и стали куда шелковистее, черты лица стали же более тонкими и женственными.
Мирантис меняла «оболочку» на свой манер.
И, если честно, я даже опасался того, что в какой-то момент мы получим вторую Стайсу или Актрису, но уже с Харизмой богини.
Впрочем, всё обошлось, и на момент нашего прибытия в Берлогу трансформация была далека от завершения. Но в то же время серьёзно замедлила свои темпы.
Что изрядно меня успокоило, а вместе с тем и озадачило. Неужели богиня не спустится на бренную землю, или причиной остановки оказались божественные оковы, что оторвали Мирантис от её внеземной мощи?
Вопросы. Сплошные вопросы. Но иначе и быть не могло.
Всё же мы имеем дело с чём-то совершенно новым.
— Уверен, у вас ещё будет всё время мира, чтобы задать вопросы Мирантис, — заверяю я. — Ну а пока, давайте ограничимся наблюдением.
— Конечно же, Лорд Шурик, — поворачивается ко мне растрёпанный Лорд Милана. — Но если вы всё же решитесь, то… смею надеяться, что Милан получит хотя бы приглашение в число наблюдателей.
— Можете не волноваться, — улыбаюсь я. — Я прекрасно осознаю вашу квалификацию. Тем более что…
Неожиданно девушка на кушетке дёргается, отчего мы с Лордом Милана едва ли не подпрыгиваем на местах.
Мирантис протяжно потягивается, морщит личико, хрустит позвонками, а затем… открывает глаза.
Алые, как артериальная кровь, глаза.
Которые в ту же секунду сосредотачиваются на мне.
Голос Системы в голове становится не меньшей неожиданностью.
Поздравляем! Вы пленили богиню!
Поздравляем! Спарта выполнила скрытое условие!
Поздравляем! Вам доступна новая категория в стеле!
Внимание! Для получения деталей обратитесь к стеле Спарты!
Так, а это ещё что за дела⁈
* * *
Распрощавшись с Данте и пообещав тому отправлять едва ли не каждую неделю «журнал наблюдений» за Мирантис, мы отправляемся обратно в Спарту.
И сказать, что на этот раз дорога выдалась не из лёгких, — это ничего не сказать!
— Уж поверь, Шурик! Я ещё своё возьму! Рано или поздно! — не унимается всё Мирантис, сидящая в повозке, которую тащит самый смирный и спокойный кабанчик.
Животинка была чётко проинструктирована Петром, а потому знала, что командовать «двуногой» на ней запрещено.
И потому кабан тихо мирно ехал рядом со своим вожаком, не смея отклоняться от маршрута.
Ошейник не давал пленной богине двинуть даже пальцем. Но на её речевые способности это почему-то не действовало.
Такая вот подлянка от Системы.
— А вот твоей судьбе я не завидую! — не унимается Мирантис. — После того, как я подчиню тебя себе, ты будешь в ногах у меня ползать и делать такие вещи…
— Пирра, прошу, — строго произношу я.
— Поняла, — кратко отвечает валькирия.
— Поняла «что»? Ой-ой-ой! За что⁈ — вопит богиня, после того как ей прилетело по филейной части. — Я тебя запомнила, крашеная! Поняла? Ты у меня ещё заплатишь за нанесённое Великой мне оскорбление. Ой-ой-ой! Да хватит!
Хлёсткие шлепки от сильнейшей валькирии — это вам не фигня какая-то!
— А волшебное слово? — сурово сужает глаза воительница.
— Изыди со свету! — рычит Мирантис, за что и получает заслуженный поджопник. — Ой-ой-ой! Да, чёрт возьми, пожалуйста!
Пирра довольно вскидывает подбородок.
— То-то же.
Мирантис же смотрит на неё волком, потирая, наверняка, уже покрасневшую от «подарков» попу.
— Ух, и всё равно крашеная… — ворчит богиня.
— Что-что? — грозно заносит ладошку Пирра.
— Ничего! — мигом исправляется богиня.
Вот правду деды говорили. Всю дурь можно выбить из человека, если делать это с умом!
Авось, и в мире Системы бы мы не оказались, умей каждый пользоваться ремнём.
— Победителей не судят, не так ли, Мирантис? — спрашиваю я у алоглазой.
— Так-то оно так, — надувшись, отвечает девушка. — Вот только этот поединок далёк до финала. Особенно, когда идёт речь о такой божественной сущности, как я! Неприятное поражение? Быть может! Но капитуляция? Ха, не смешно!
— И всё равно ты здесь. Со мной. В оковах. А я на коне. То есть на кабане, — улыбаюсь я.
— Рано радуешься, милый, — меняет свою тактику Мирантис. — Вот если бы я оказалась в твоей постели, тогда да… я бы, возможно, и могла признать свой проигрыш. Такому мужчине грех не подчиниться.
— Даже не надейся, — моя улыбка трансформируется в оскал. — Я к тебе и на пушечный выстрел не подойду.
— Но ведь сейчас между нами всего пара метров, — мурлычет
