с мамой. — Мы с Сейлиром совершенно случайно обнаружили туннели под Академией, которые привели нас в другую Империю, в некую пещеру, где мы и решили устраивать свои эксперименты. Ведь если что-то пошло бы не так, нас вряд ли б отследили. Так было спокойнее. — Замолчав, королева взяла стакан воды со стоящего рядом с ней столика, и сделала освежающий глоток. — Но, наши эксперименты вышли из-под контроля. Мы пытались с помощью алхимии и магии упокоить блуждающие души, сначала именно такова была цель наших экспериментов, но я поздно поняла, что Сейлир использует меня как источник для другого, своего личного дела. Примерно тогда мы познакомились с твоим отцом, и наши с Лиром отношения уже начали терпеть крушение…
— Мой отец и алхимия?! — прервал Намир королеву. — Этого не может быть, он ведь посредственный маг, да и с науками как он говорил, у него всегда было тяжело.
Леди Лариана с сожалением посмотрела на Намира, и протянув руку, прикоснулась осторожно к его руке.
— Мне жаль, но твой отец всегда делал не правильный выбор. — Прошептала она, отчего мужчине стало лишь тяжелей, и продолжила. — Моя магия была намного сильнее магии Селира, и он использовал это. Пока я думала, что мы тревожим запретную науку во благо, твой отец стал использовать мою магию в сторону зла. Он пытался подчинить себе души, сделать их своими марионетками, а души сами по себе одни из самых сильных составляющих в этом мире. В итоге с помощью алхимии он исказил их души, но это необузданная сила вырвалась из-под контроля и вместо того, чтобы подчиниться, ворвалась в тела местных жителей. — Голос королевы Ларианы надорвался, глаза стали влажными, и наполнились старыми воспоминаниями, страхом и горечью. — Они растерзали их чистые души, поглотили, и стали еще злее. Все то волшебное, что хранили их души, умерло. Стали чудовищами. И я не успела это предотвратить. Они… эти существа… были безжалостны.
Меня осенило, о какой трагедии говорит мама, та история с деревней, о которой рассказывала миссис Каэра, так вот кто был виновником этого. Вот кто создал этих чудовищ. Это были наши с Намиром родители… И вот откуда существо знало королеву Лариану. Тогда, когда оно душило меня во время кровавой практики, чудовище подумало, что я — это моя мать. Поэтому хотело убить меня больше остальных и назвало ее именем. Все было настолько взаимосвязано, что от этого меня бросило в дрожь.
— Ты заточила их в этом лесу. — Утверждала, зная, что сейчас они не могут покидать границ Теневого Леса. — Но почему вы не уничтожили их?
Несколько погодя, мама нервно повела белым плечиком и с сожалением посмотрела на меня. На фоне нашего разговора часы мерно тикали, на что я обратила внимание только сейчас, потому что от стресса этот звук стал меня нервировать.
— Не смогла. — Созналась женщина, а лорд Астор тем временем осторожно положил широкую ладонь ей на руку. — Я успела в последний момент, пока они не убили Сейлира. Моих сил хватило лишь на то, чтобы сделать лес их извечной тюрьмой. Да и то, что создал твой отец, — взор матери обратился в сторону Намира, — уничтожить нельзя. Только пленить.
Повисла гнетущая тишина. Мы с Намиром задумались о сказанном королевой, стараясь переварить все и отойти от шока. Выходило это с трудом.
— Почему тогда Сейлира никак не наказали? Почему все сошло ему с рук? — возмутилась.
Очередная грустная улыбка коснулась губ матери.
— Мы скрыли все произошедшее, в чем помог нам Астор и Ролдан. — Королева благодарно посмотрела на седовласого. — Это была ошибка, случайность… так я думала на тот момент, и Сейлир лишь старался убедить меня в этом. Мы поверили. Тем более, я была частью этой ошибки, и узнай все, что мы сделали, это коснулась бы и меня. Нам было страшно. Разразился бы такой скандал… мы решили все просто забыть. Кто знал, что спустя столько лет Сейлир решит так поступить с моей семьей… Пока я была жива, я старалась контролировать шаги Сейлира, следить, чтобы его эксперименты не возродились, думала, что Лилиан повлияет на него, но… он снова вернулся к алхимии. И все, что ему мешало, это была я. Да и власть… будучи королем ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, отсутствуй у тебя честь.
Получается, все, что случилось со мной, моей матерью и отцом, это было из-за мести? Из-за мести, ревности и экспериментов? Я была в полном замешательстве. Этот человек не отдавал отчета своим поступкам, и все то, что сделали для него друзья, обесценив выбросил на помойку, ведь изначально ему это было не нужно. Судя по словам мамы, король Сейлир намеренно создал этих существ, пусть и не вышло совсем так, как он хотел. Он потерял мою мать в виде возлюбленной и все эти годы хранил злобу и ненависть на весь род Эллиастарских, вдобавок Лариана мешала ему творить свои злодеяния и использовать алхимию в своих корыстных, чудовищных целях. И он нашел выход — убить. Убить и самому стать королем.
Намир резко встал, и быстро извинившись, вышел прочь из кабинета. Слишком многое он узнал о своем отце, слишком много темных истин… и, видимо, ему хотелось побыть одному и все обдумать. Я не стала бежать за ним, с намерением успокоить. Не этого он хочет.
— И что мы будем делать теперь. — Придя в себя, спросила у сидящих передо мной.
Лорд Астор лучезарно улыбнулся. И взмахнув руками, встал с кресла.
— Все просто! — Седовласый направился в сторону письменного стола, и принялся рыться в бумагах. — Совет на время умер, но это не значит, что я сидел без дела… кажется, я это уже упоминал? — улыбнулся, а после вынув какую-то толстую папку, и демонстративно кинул ее на стол. — Коррупция, шантаж, кража и убийства. Все грехи Сейлира за последние лет 15 — в этих документах. Одному мне не было толку от них. Но я знал, что когда-то настанет день, и я смогу предъявить этому мерзавцу все то, что он сотворил.
Я удивленно округлила глаза, и с восхищением посмотрела на лорда. Не зря он был членом великого Совета, сразу видно, что его семью не зря прозвали семьей королевских советников.
— А вы хорошо постарались! — похвалила я, вставая, дабы ознакомиться с этой коллекцией доказательств.
Там и правда было все, что нужно. И мы могли это использовать. С нами наследник Астрея, ради справедливости пошедший против отца-злодея, и два члена Совета, из трех. Мы более чем в выигрыше.
— Одному соваться в государственный
