ни что бы то ни было еще, – однако Дафна без слов взяла мою руку и положила к себе на талию, тонкие пальчики сжали другую мою ладонь, после чего переплелись с моими.
– А я обожаю танго, – выдохнула она хрипловатым полушепотом. – Есть в этом танце что-то… запретное.
Она повела меня, и я готов был идти за ней хоть на край света и танцевать до самого утра. Когда музыка смолкла, женщина подняла голову так, что ее соблазнительные губы оказались предательски близко от моих, пересохших, и вдруг неожиданно весело улыбнулась:
– Я совсем замотала вас, Филипп? Вы после работы, а мне бы только танцевать. Идемте, покажу вашу комнату.
И она ушла, оставив меня падать в глубокую пропасть несбыточных желаний…
Часы до рассвета я провел в тяжелом забытьи, изредка вздрагивая, просыпаясь и снова погружаясь в мир ночных кошмаров. Они частенько мучили меня, в них я видел не только жутких чудовищ, порожденных больной фантазией, но и сцены более личного характера, в которых, на первый взгляд, не было ничего устрашающего. Однако просыпался в липком поту, чтобы в очередной раз удостовериться: все это лишь видение, а если и произошло когда-то, то давно забыто и кануло в Лету.
Легкая ненавязчивая мелодия фокстрота встретила меня, стоило только спуститься по лестнице. Мисс Ричмонд сидела в кресле с чашкой кофе, одетая лишь в черный шелковый халат, расписанный райскими птицами. При моем появлении она мило улыбнулась и помахала рукой. Не зная, как вести себя, не зная даже, был ли в действительности недавний танец или он тоже мне приснился, я опустился в соседнее кресло и взял со столика чашку с горячим бодрящим напитком.
– Видите, я права. После завтрака вызовем кеб. Лиза! – В гостиную вбежала румяная горничная. – Подайте мистеру Фелтону завтрак, я буду завтракать позже.
– Нет, что вы! Не стоит, – воспротивился я, но девушка уже убежала выполнять поручение. Воцарившуюся тишину вдруг прервала трель дверного звонка. Чопорный дворецкий пригласил раннего гостя в гостиную. Едва завидев, кто это, я пролил на себя кофе.
– Доброе утро, мистер Джулиус. – Дафна поднялась навстречу гостю, не сильно смущаясь своего не слишком подходящего наряда даже тогда, когда полы халата слегка разошлись, на миг явив нашим взорам очаровательную ножку цвета слоновой кости. – Я ожидала вас несколько позже.
Джулиус в своей неизменной серой шляпе и таком же плаще, не меняющемся в любую погоду, замер в дверях безмолвным изваянием, потом на его выразительных скулах проступили красные пятна. С минуту гостиная напоминала театральные подмостки в самый трагический момент спектакля – и вот наконец Олдридж отвернулся от меня. Дышать сразу стало легче.
– Я не вовремя. Прошу извинить. Прощайте.
Отчеканив три короткие фразы, он привычно приложил два пальца к полям шляпы, прощаясь, и быстро вышел вон. Я услышал, как неестественно громко хлопнула входная дверь, будто грянул выстрел, но не смог пошевелиться. Мокрая от пролитого кофе рубашка неприятно липла к груди.
Надо было что-то делать. Что-то сказать.
– Простите, я…
Дафна вопросительно приподняла бровки. На ее прекрасном лице не было и тени неловкости или досады. Я поймал себя на мысли, что на этом лице не было ничего. Я ничего не мог прочитать.
– Я должен…
Она сделала шаг ко мне, и что-то будто щелкнуло в мозгу, встало на свое место.
Я со звоном поставил чашку на столик и выбежал из комнаты. Дверь хлопнула во второй раз за это несчастное утро. Я сбежал по ступенькам крыльца, выскочил на дорогу – и все равно опоздал. Холодный ветер с моря слегка остудил мой пыл – я побрел домой, чувствуя себя последней дрянью.
* * *
Следующие несколько недель я работал как проклятый, за что получил внеочередную премию от Макэвоя. Старый сухарь внимательно наблюдал за мной и пару раз, я знал точно, подсылал ко мне Пита, но на все вопросы о моем самочувствии они получали уклончивые ответы. Ведь на самом деле с самочувствием все было прекрасно, зато на душе точно скребли взбешенные кошки. На исходе третьей недели, когда страсти несколько улеглись и я почувствовал, что вхожу в привычный ритм жизни, судьба снова преподнесла сюрприз.
– Тебе пора отдохнуть, Фил, – заметил как-то Макэвой, когда выдалась свободная минутка и я облокотился на стойку перевести дух. – Ты трудишься за четверых, за что мне платить зарплату этим обалдуям?
Я не придал значения его словам, усмехнувшись им, как хорошей шутке.
– Я ведь серьезно. Тебе пора на отдых, парень. Сколько ночей подряд ты не спал?
– Не помню. – Я опустил глаза, разглядывая ногти на руках. – Две? Три?
– А шесть не хочешь?! – рявкнул Макэвой. – С сегодняшнего дня ты в официальном отпуске. Три недели. Не меньше.
Я попытался отстоять свое право на труд, однако спорить с нынешним работодателем – все равно что уговаривать старый пень зацвести, да и то последнее более осуществимо. Я не мог объяснить ему, что только работа спасала меня от удручающих мыслей. Я возвращался домой под утро, спал до обеда, завтракал, читал, слушал радио и снова собирался на работу. А что делать теперь?
– Заведи себе подружку.
Вот и весь разговор.
Первый день отпуска я встретил лежа в постели и слушая треск телефонного звонка. Голова раскалывалась, ибо накануне я крепко напился, а поскольку искусство это было мне в новинку, что-то явно пошло не так и вместо спасительного забытья я получил тошноту, невероятную жажду и стук в висках. И, увы, помнил все, что вчера происходило.
Телефон продолжал надрываться, пришлось заставить себя свесить ногу с кровати, нащупать холодный пол и попытаться встать – правда, вполне ожидаемо я не удержал равновесия, перекатился на бок и упал. От удара в голове на короткое время прояснилось, я добрался до телефона и ответил:
– Филипп Фелтон слушает. Кто это?
Мне не ответили, и, решив, что опоздал, я собрался положить трубку, как вдруг треск на том конце провода сменился незнакомым тихим голосом:
– Помогите… Саммерс-стрит, 116. Пожалуйста, приезжайте скорее! Саммерс-стрит, 116.
Больше я ничего не услышал.
Присев на краешек стола, я задумался, что это могло означать. Вероятнее всего, кто-то ошибся номером, и в другой ситуации стоило бы выкинуть этот эпизод из головы, но не получалось. Прокрутив короткий разговор в голове еще и еще, я только убедился в важности полученного сообщения. Кто-то по адресу Саммерс-стрит, дом 116, нуждался в помощи. Позвонить в полицию или сразу сержанту Оливеру, чтобы увериться, что будет предпринято все необходимое? Я посмотрел на часы – время обеда прошло, мне решительно нечем себя занять, и так уж вышло, что спустя полчаса я уже шел по улице, высматривая нужный
