Хорошо. Второй режим показывает тебе ближайшие разломы. Если в какой-то момент все или почти все измерения, которые находятся в подвале, станут для тебя закрыты, или если они истратят свой ресурс, ты можешь поискать разломы в других мирах. Встречаются они редко и часто нестабильны, а потому старайся не прибегать к этому методу без особенной нужды. И не погружайся в такие разломы более чем на один раз — старайся провести свою экспедицию максимально эффективно, ибо высока вероятность, что опять этот же разлом ты уже не найдёшь.
P.S. Не проходи в разломы, которые находятся в разломах внутри разломов. Ты можешь потеряться.
P.S.S. Если ты увидишь разлом, на который не показывает компас — сделай вид, что не замечаешь. Если он начнёт тебя преследовать... Беги.
Что-то много мне приходится бегать...
Впрочем, вспоминая весь мой опыт экспедиций и прочего, этот совет был, пожалуй, наиболее полезным из всего того, что говорил мой предшественник. Он, видимо, и сам это понимал, раз так часто его повторял.
22. перемена
Некоторое время я обдумывал новую информацию. Затем посмотрел на компас и вдруг вспомнил: стоп... По словам моего предшественника, у него было не два, но ТРИ режима. Я перечитал дневник и убедился, что да, так и есть, но при этом про третий в записке ничего не говорилось.
Сперва меня это удивило, но затем я догадался, что это было очередное завуалированное предупреждение, как тогда, с миром за пределами дома на берегу. Мой предшественник намеренно упомянул третий режим вскользь, чтобы предупредить мои дальнейшие эксперименты с компасом.
Поняв это, я подавил в себе желание проверить и другие свои сокровища на предмет скрытых функций.
Если дневник намеренно не упоминал чего-то очевидного, значит, знать об этом было ещё рано...
Кстати говоря, я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, — а когда, собственно, будет не рано? В мире Файрана маги первого, второго и третьего круга назывались учениками; четвёртого по шестой — адептами; седьмой тире девятый были магистрами, великими людьми, каждый из которых владел собственной, пронзающей облака башней, где чародей дни напролёт изучал волшебную науку. Десятый круг принадлежал архимагу — их были считанные едины. Выше находились только Боги.
Другими словами, я был на полпути к могуществу. Узнаю ли я ответы на все вопросы, когда доберусь до зенита этой системы? И если нет, что мне делать после? Просто сгущать свою туманность до тех пор, пока я не превзойду даже Божеств ныне почившего Файрана? Ладно, а потом? Нет, всё не может быть так просто. Я определённо что-то упускаю...
Мне вспомнилось недавнее сражение. Во время последнего мой СТРАЖ вырастил острые зубы, прямо как у дракона. Наверняка это было проявление таинственной перемены, которая произошла со мной после того, как я провёл неделю в теле крылатого ящера. После этого во мне определённо что-то изменилось. Возможно я так долго находился внутри дракона, что сам начал превращаться в змея, но... Мне почему-то кажется, что здесь имела место иная, более сложная причина.
Но какая?
Есть только один способ это узнать.
Я поднялся со стула и направился в подвал. Некоторое время спустя я вернулся в пещеру, в которой впервые нашёл дремлющего змея. Я уже собирался использовать палец, чтобы снова его найти, но вовремя себя остановил. Дракон был прямо здесь.
Его туша громоздилась под высокими каменными сводами. Зверь совсем не изменился с нашей последней встречи. Только его чешуйки, казалось, немного загрубели, но разобрать данный момент через туманную гущу было проблематично.
Я подошёл к ящеру, коснулся синего вихря и начал стремительно обретать телесность.
В следующую секунду в окружающем мире как будто выкрутили чувственную контрастность. Сперва я ощутил холодные камни под своими лапами, а затем передо мной раскрылась целая палитра ароматов: затхлость пещеры, ветер, запах снега, полевых цветов, перегноя, мха, вяленого мяса и, совсем рядом, немного сладкий, трепещущий, тёплый аромат живых существ...
Ослеплённый собственным обонянием, я поздно заметил, как тело моё стало стремительно меняться.
Сгусток серого тумана в моём сознании закружился вокруг собственной оси и стал разливаться наружу; серая дымка стала стремительно надувать мои мышцы, как воздушный шарик. Мои бока резко упёрлись в каменные стены. Шея моя вытянулась и ударилась головой о сталагмит, и каменные обломки звонко посыпались на мои стремительно грубеющие чешуйки.
Когда я пришёл в себя, моё тело, бывшее размером с лошадь, стало как у слона. Даже мои зубы сперва заныли, а затем как будто заострились. Моя слюна приобрела жгучий вкус, и когда я открыл пасть, её капли прожгли в каменистой земле глубокие ямочки.
Некоторое время я находился в растерянности. Что произошло? Потом я вспомнил, что такое бывало и раньше. Когда я впервые сгустил свою туманность, и обыкновенный скелет, бывший моим тогдашним телом, превратился в «Мёртвого воина». Возможно, здесь действовал похожий принцип... Мой туман ищет выхода, и потому меняет моего носителя.
Я задумался. Теория звучала правдоподобно, но если так, почему ничего подобного не случилось, когда я впервые облачился в тело дракона? Хотя... Почему не случилось? Если так задуматься, больно тесной показалась мне тогда пещера. Я даже разодрал себе бока, пока из неё выбирался. А что если изначально дракон умещался в неё запросто, и только потом, когда в него
