Он представил себе, как родители плачут, обнявшись, прижавшись друг к другу. Стэнли старался прогнать от себя этот образ.
Вместо этого он попытался вернуть свои ощущения прошлой ночью: необъяснимое чувство счастья, чувство судьбы. Но они не возвращались.
Ему только стало страшно.
На следующее утро они двинулись вниз с горы. Мальчики окунули бейсболки в воду, прежде чем надеть их на голову. Зеро нес лопату, Стэнли — мешок, набитый луковицами, и три банки воды. Осколки разбитой банки оставили на вершине.
— Вот здесь я нашел лопату. — Стэнли показал на заросли сорняков.
Зеро обернулся и посмотрел вверх.
— Далеко.
— Ты был совсем легкий, — сказал Стэнли. — Ведь тебя уже вытошнило, и ничего не осталось в животе.
Он переложил мешок с одного плеча на другое. Мешок был тяжелый. Вдруг под ногу ему попался камень, неплотно сидевший в земле. Камень зашатался, Стэнли поскользнулся и упал. В следующую секунду он уже съезжал вниз по склону. Он уронил мешок, луковицы так и посыпались во все стороны.
Он скатился в заросли сорняков и ухватился за какое-то ползучее растение, все в колючках. Стебель обломился, но это все-таки затормозило падение, а дальше Стэнли уже смог остановиться сам.
— С тобой все в порядке? — позвал сверху Зеро.
Стэнли со стоном вытащил из ладони колючку.
— Ага, — сказал он. Он-то в порядке, а вот как банки с водой?
Зеро сполз по склону следом за ним, подобрав по дороге мешок. Стэнли начал вытаскивать колючки из штанов.
Банки не разбились. Их защитили луковицы, сыграв роль пенопласта, который кладут в упаковки с хрупкими предметами.
— Хорошо, что этого не случилось, пока ты меня нес, — сказал Зеро.
Они растеряли около трети луковиц, но потом довольно много подобрали, спускаясь все ниже. Когда дошли до подножия, солнце как раз вставало над озером. Они пошли прямо к солнцу.
И вот они стоят на краю утеса и смотрят вниз, на сухое дно озера. Стэнли показалось, хотя он не был в этом уверен, что он может различить вдали остов «Мэри Лу».
— Ты пить хочешь? — спросил Стэнли.
— Нет, — сказал Зеро. — А ты?
— Нет, — соврал Стэнли. Он не хотел первым просить воды. Они не сказали об этом ни слова, но вопрос о воде превратился вроде как в соревнование между ним и Зеро.
Они спустились с обрыва вниз, в «сковородку». Это было не то место, где они поднимались. Они то спускались с уступа на уступ, то просто съезжали вниз, стараясь при этом всячески оберегать мешок.
Стэнли уже не видел «Мэри Лу» — пошел наугад. Чем выше поднималось солнце, тем сильнее сгущалось уже знакомое марево жары и пыли.
— Хочешь пить? — спросил Зеро.
— Нет, — сказал Стэнли.
— Просто ты несешь три полные банки воды, — сказал Зеро. — Я подумал, может, тебе тяжело. Если часть выпьешь, станет полегче.
— Мне не хочется, — сказал Стэнли. — Но, если хочешь, я дам тебе отпить.
— Мне пить не хочется, — сказал Зеро. — Я просто за тебя беспокоюсь.
Стэнли улыбнулся:
— Я как верблюд.
Им казалось, что они идут уже очень долго, а «Мэри Лу» все никак не попадалась на пути. Стэнли был почти уверен, что они двигаются в правильном направлении. Он помнил, что от лодки они шли прямо на закат. А теперь идут на восход. Он знал, что солнце всходит и заходит не совсем точно на востоке и западе, скорее на юго-востоке и юго-западе, но вряд ли это что-то сильно меняет.
В горло словно напихали наждак.
— Ты точно не хочешь пить? — спросил он.
— Я — нет, — сипло отозвался Зеро.
Когда они наконец решили отпить воды, то договорились сделать это одновременно. Зеро — теперь он нес мешок — поставил мешок на землю, вынул две банки и одну отдал Стэнли. Флягу они приберегали напоследок, потому что она была небьющаяся.
— Знаешь, мне вообще-то не хочется пить, — сказал Стэнли, откручивая крышку. — Я просто так, за компанию.
— И я за компанию, — сказал Зеро.
Они чокнулись банками и, не сводя глаз друг с друга, начали лить воду в упрямые рты.
Зеро первым заметил «Мэри Лу» — может, метрах в трехстах от них и немного вправо. Они свернули в ту сторону.
Еще не наступил полдень, когда они добрались до лодки. Мальчики сели отдохнуть в тенечке, прислонившись к борту.
— Не знаю, что случилось с моей мамой, — сказал Зеро. — Однажды она ушла и больше не вернулась.
Стэнли принялся чистить луковицу.
— Она не всегда могла брать меня с собой, — сказал Зеро. — Иногда ей нужно было уйти одной по делам.
У Стэнли было такое впечатление, что Зеро пытается сам себе что-то объяснить.
— Она говорила мне, чтобы я ждал ее в таком-то месте. Когда я был совсем маленький, она называла какое-нибудь маленькое место — например, чей-нибудь порог или подъезд. Она говорила: «Никуда отсюда не уходи, пока я не вернусь». А мне не нравилось, когда она уходила. У меня была игрушка плюшевый жираф, я его прижимал к себе, крепко-крепко, пока ее не было. Когда я подрос, она стала называть территорию побольше. Ну, типа: «Побудь в этом квартале». Или: «Никуда не уходи из парка». Но я и тогда всюду таскал с собой Джаффи.
Стэнли догадался, что так звали игрушечного жирафа.
— А однажды она не вернулась, — сказал Зеро. Его голос вдруг зазвучал как-то глухо. — Я ждал ее в Лейни-парке.
— Лейни-парк, — сказал Стэнли. — Я там гулял.
— Знаешь игровую площадку? — спросил Зеро.
— Ну да. Я там играл.
— Я там ждал больше месяца, — сказал Зеро. — Знаешь такой туннель, по которому ползают, между горкой и качающимся мостиком? Я там спал.
Они съели по четыре луковицы и выпили почти полбанки воды. Стэнли встал и осмотрелся. Пустыня выглядела совершенно одинаковой во всех направлениях.
— Когда я убежал из лагеря, — сказал Стэнли, — то шел прямо к Большому пальцу. Лодка была справа. Значит, теперь нам нужно свернуть чуточку влево.
Зеро сидел в глубокой задумчивости.
— Что? — сказал он. — А, хорошо.
Они пошли дальше. Теперь была очередь Стэнли нести мешок.
— Однажды какие-то дети праздновали в парке день рождения, — сказал Зеро. — Наверное, это было недели через две после того, как ушла моя мама. Около игровой площадки поставили складной столик для пикника, к нему привязали воздушные шарики. Дети были примерно такого же возраста, как я. Одна девочка поздоровалась со мной и спросила, не хочу ли я поиграть. Я хотел, но не стал. Я знал, что их праздник — не для меня, хоть площадка и общая. Там была одна мама, она все таращилась на меня, будто я невесть какое чудовище. Потом еще один мальчик хотел угостить меня тортом, но эта самая мама сказала мне: «Уходи!» — а детям велела держаться от меня подальше. Так мне и не досталось торта. Я оттуда убежал. Я так торопился, что забыл там Джаффи.
