в гостиную. Накидываю халат поверх ночной рубашки и выхожу на балкон. Прохладная ночь прогоняет остатки сна. Жутко хочется горячего какао. Вздыхаю. Дома бы пошла и сделала, а тут… не беспокоить же зря слуг. Может, можно самой быстренько сходить⁇ Открываю дверь в спальню, прислушиваюсь к спокойному дыханию ребенка. Оставляю дверь открытой, чтобы из гостиной падал луч света на кровать и Даше было не страшно, если вдруг проснется. Хотя… я не помню, чтобы она вот так с ничего, просыпалась. Даже, когда зубы беспокоят, она хнычет, но спит. В общем, золотой ребенок. Даже не верится, что ей через несколько недель будет годик.
Решившись, быстро выскальзываю из наших комнат, закрываю входную дверь на ключ, и бегом несусь на первый этаж, в кухню. С порога, не глядя, включаю свет и открываю первый же шкафчик.
— Что, тоже не спится?
— А-А-А. Да чтоб тебя!! — подскакиваю вверх, больно укусив себя за язык и поворачиваюсь к регенту, мирно сидящему за столом с весьма удивленным выражением лица. — Нельзя не пугать так⁈
— Не думал, что ты такая пугливая, — отвечает.
— Я раньше такой и не была, но в вашем мире слегка обросла эмоциями, как это ни странно, — выдыхаю, хотя сердце все еще стучит набатом в висках. — Боже! Я чуть инфаркт не схватила.
— Что схватила? — переспрашивает регент.
— Инфаркт. Ай, ладно. У вас, наверняка, нет такой болезни.
— А ты почему не спишь? — снова задает вопрос мужчина, отпивая из своей чашки.
— А мы перешли на ты? — уточняю.
— Когда никого нет, почему бы и да? И потом, странно говорить тебе вы, когда мы совсем недавно весьма страстно целовались на балконе, — ехидно приподнимает бровь, глядя на меня.
— Это была…
— Только не надо про ошибку, хорошо? Хотя бы ты не лги мне. Я знаю, что мы оба ощущаем тот поцелуй как что-то правильное и нужное. Не порти воспоминания.
Я, которая уже открыла рот, чтобы возразить, закрываю его. Действительно, зачем врать? Чтобы что? Выглядеть приличной? Так тут это никому не надо, никого не интересует сколько было у меня мужчин и какова вообще моя интимная жизнь. Каждый занят своей жизнью. И это чудесно.
— Не знаешь, где тут какао? — спрашиваю.
— Садись, я сам сварю, — отвечает, поднимаясь со стула.
— Это какой-то твой очередной ритуал? — спрашиваю устало, присаживаюсь рядом с чашкой регента.
— Нет, — Рэнульф усмехается, весело блеснув темными глазами. — Думаю, тебе тоже не нужна ложь.
— О, да. Не могу не согласиться. Надоели враки и недомолвки, — отвечаю, принюхиваясь к чашке регента. — А что у тебя там? Пахнет очень вкусно.
— Так что, тебе приготовить то же, что у меня? — усмехается.
— Нет, давай какао. В конце концов я именно из-за него оставила дочь одну.
— Волнуешься?
— Конечно. Ты можешь… побыстрее?
— Конечно. Пара минут и будет тебе какао, — Рэнульф тут же принимается колдовать над небольшой кастрюлькой с длинной ручкой. Что-то там вымеряет, доливает, плюхает. Интересно наблюдать как готовит красивый мужчина и вдвойне интересно, если это делается для тебя. Через минуту передо мной ставится полная чашка изумительно пахнущего какао. Со взбитой высокой пенкой и плавающими сверху маленькими маршмеллоу.
— Ух ты! — выражаю восхищение. — Не думала, что такое встречу в другом, демонском мире.
— Почему же? — регент стоит слишком близко ко мне и сияет глазами. — Демоны тоже любят сладкое.
— Да, — отвечаю, делая глоток и чуть не мурлычу, — похоже на то. Спасибо. Очень вкусно.
— Достаточно вкусно, чтобы отблагодарить меня поцелуем? — спрашивает Рэнульф слегка игриво.
— Разве что в щечку, — отвечаю в тон ему.
— О, нет, благодарю. Я предпочитаю сладость настоящего десерта, а не его пресную имитацию.
— Как угодно, — улыбаюсь, пожимая плечом. — Доброй ночи.
— Я провожу, — внезапно отзывается мужчина и, взяв свою чашку, не дает мне возможности отказаться, подхватив под локоток и почти выставив из кухни.
Мы уже доходим до моих комнат, когда из другого коридора к нам выходит воин и почтительно останавливается, дожидаясь, пока к нему подойдет Рэнульф. Они какое-то время шушукаются. Регент сначала очень удивлен, потом хмурится, тревожится и раздражается. Вот незадача, а я как раз хотела его спросить, как там обстоят дела с заговорщиками.
Воин уходит, а Рэнульф снова подходит ко мне.
— Какие-то проблемы? — спрашиваю, не особо надеясь на ответ и с удивлением слышу.
— Я пока не уверен, но очень похоже на то. Сейчас во дворец прибыл один из самых старых отшельников. И требует срочной аудиенции.
— Наверняка у него что-то важное. Идите, Ваше Высочество, дальше я и сама могу дойти.
— Да. Что-то очень важное. Ты не поняла. Он требует срочной аудиенции со мной и тобой.
— А я тут причем? — удивленно спрашиваю.
— Хотел бы я знать, — озадаченно отвечает регент. — Пойдем и узнаем?
— Я не могу. У меня дочь сама осталась в комнате. Сбежать на пять минут за какао — это одно, а пойти на разговор, скорее всего долгий — это другое.
— Да, я понимаю. Но раз отшельник спрашивает нас обоих, значит, на то есть важная причина. Кому ты можешь доверит Дашу?
Я на секунду зависаю. Действительно, кому?
— Хитчу могу. Дворецкому.
— Хорошо. Минутку, — регент отходит ненадолго, я успеваю сделать только два глотка какао, которое, если честно, уже не сильно и хочется, хотя напиток о-о-очень вкусный.
А Высочество уже возвращается с заспанным Хитчем.
— Простите, что побеспокоили вас, — говорю ему виновато.
— Ничего, все в порядке, — тут же уверяет меня дворецкий. — Я с удовольствием присмотрю за вашим чудным ребенком.
Искренне благодарю Хитча, завожу в свои комнаты, потом мне приходит в голову мысль, которой я делюсь в регентом:
— Я не одета подобающе. Пижама, халат… Возможно, есть время, чтобы я быстро переоделась?
— Если так ты будешь чувствовать себя спокойнее, то да, мы подождем, — кивает регент, удобно устроившись в кресле.
Я быстренько забегаю в спальню и, стараясь не разбудить Дашу, облачаюсь в то голубое платье, которое намедни купила в магазине. В голове как-то само-собой всплывает воспоминание из моей супружеской жизни. Когда вот так же, в спешке, мы с мужем
