покойного Андрея предостаточно. На счет места старосты, таки свято место пусто не бывает. Найдется жучила не менее проворный и оборотистый.
Стрелки настенных часов показывали около четверти второго. Летние ночи коротки, в моем распоряжении около двух часов, чтобы избавиться от кмертвых тел. Пропавших старосту и мага непременно будут искать, не сразу, через какое-то время, и скорее всего с привлечением чародеев. Так что скрывать следы содеянного мне следует весьма и весьма тщательно. Из кладовки достал парочку двухсотлитровых пакетов из плотного пластика. В них и поместил мертвые тела. Затем основательно обмотал скотчем, посредством все той же липкой ленты сделал прочные удобные ручки. Прихватив получившиеся баулы, шагнул в темноту ночи. Путь мой лежал через сад в лес, через который по знакомой Ивану Силаеву тропинке мне предстоит добраться до интересующего меня места.
За час, ориентируясь опять же по воспоминаниям своего реципиента, мне удалось добраться до берега Тюменьки. Быстренько разоблачился и, покидав мешки в воду, начал недолгий буксировочный заплыв на другую сторону. Дальше все получилось просто. Оттащил тела метров на сто вглубь лесной чащи, срезал ножом мешки и поместил их в небольшой пластиковый пакет, который прихватил с собой. Хотел было уйти, однако внутренние «жаба с хомяком» не позволили этого сделать просто так. Перстни, амулет и серьги я все-таки снял с тела мага. Пару пальчиков пришлось отмахнуть ножиком, не хотели «гайки» с них слезать, а еще уши порвал – уж больно замысловатая застежка оказалась на серьгах. У старосты забрал нож и револьвер с запасным барабаном. Трофеи завернул в огрызок пластикового мешка и прикопал под корнями приметного дубка на бугорке метрах в тридцати от Тюменьки. Мешок с остатками пластиковых пакетов и скотча, наполнил камнями, хорошенько завязал и закинул на глубину.
Обратная дорога заняла значительно меньше времени. Так что минут через тридцать я оказался дома.
Оно, конечно, стоило бы хорошенько выспаться, но сейчас не до этого, нужно в срочном порядке избавиться от следов пребывания гостей незваных. Оно хоть изба Ивана Силаева будет едва ли не самым последним местом, где станут искать пропавших старосту и тобольского мага, но все-таки, как говорится, береженого Бог бережет. Ну а с не бережеными сами знаете, что бывает. Так что ведро с водой, тряпку в руки, заодно и порядок наведу, давно нужно было это сделать.
Сказано – сделано. Для начала вымел мусор, скопившийся в комнатах из-за небрежного отношения Ивана к порядку и чистоте. Иже с этим смахнул пыль со стен и мебели
Наконец выставил во двор пропахший плесенью матрас, после отнесу на помойку. Постельные принадлежности Ивана и еще всякое грязное белье, разбросанное по дому в хаотическом беспорядке, частично сложил в специальную корзину, частично отправил в бак для стирки. Емкость наполнил водой и, кинув туда приличную порцию стирального порошка, поставил кипятиться на одну из конфорок печи, которую растопил для устранения избыточной влажности и затхлости в комнатах.
На заметку взял необходимость подводки к дому газовой магистрали и водопровода. Еще нужно будет оборудовать коллектор для сбора канализационных вод. Тогда появится возможность обзавестись современными кухонными приборами, а также посудомоечной и стиральной машинами. Все эти необходимые в быту штуковины присутствуют в местном хозяйственном магазине «Уют» в приличном ассортименте и стоят не так уж и дорого. Таким образом поле деятельности для улучшения моих бытовых условий на ближайшее время потихоньку вырисовывается. Накопленных Иваном средств для этого вполне хватает, еще и гости недавние незваные подбросили в мою копилку деньжат нехило.
Следы крови покойных мага и старосты на досках пола и лестничных ступенях тщательно отскоблил ножиком, а потом еще наждачной бумагой прошелся по этим местам. Пришлось постараться, ибо кровища успела основательно впитаться в древесину. Затем хорошенько вымыл полы аж три раза. Первая вода после отжима тряпки была чернющая-причернющая, зато по окончании уборки и после полной просушки полы приобрели приятный золотистый оттенок струганой лиственницы, которую в свое время регулярно обрабатывали восковой мастикой. Единственная засада, места, где я зачищал следы крови заметно выделялись на фоне остального пола. Пришлось в срочном порядке доставать из подвала банку с мастикой, разогревать на печи и с помощью специальной кисти обрабатывать доски, а потом еще и старым валенком блеск наводить.
К восьми утра приборка была практически закончена. Как ни странно, но мой организм ничуть не умаялся физически от всех перенесенных за последние несколько часов мытарств. Более того, несмотря на фактически бессонную ночь, чувствовал я себя великолепно, только сильно кушать хотелось, и немудрено. Позавтракал приготовленной по-быстрому яичницей, батоном белого хлеба и литровым пакетом молока.
Набив брюхо, снял с печи пышущий паром бак с бельем и, вытащив на улицу, тщательно перемешал специальным дрыном. Затем аккуратно переложил вещички в оцинкованную лохань, что стояла у водяной колонки во дворе и залил водой. Пусть отмокает, а я пока другими делами займусь.
Тут мой взгляд ненароком упал на ютящуюся в дальнем углу двора баню. В голове закрутились мысли о запланированном вчера банном дне. Тем более, упаковка пива лежит в холодильнике. Пришлось раскочегаривать каменку и с помощью резинового шланга закачивать воду в предназначенные для этого ёмкости.
Стоит отметить, что пока совершал все вышеописанные действия, мой голосовой аппарат тренировался в отработке речевых навыков. Помимо скороговорок рассказывал всякие стишки или просто нес какую-нибудь бессмысленную околесицу. И о чудо, с каждым произнесенным словом голосовые связки чувствовали себя все увереннее и увереннее, моя речь приобретала необходимую плавность, так что слова вылетали из уст уже не в виде слогов, а вполне слитно и внятно.
- Вот так-то! А вы сомневались, - с радостью в голосе констатировал я. Как любил говаривать наш старшина учебной роты Омельченко Тарас Николаевич: «Если долго мучиться, что-нибудь получится, а если мучиться не только долго, но и усердно, обязательно получится хорошо». – Ага, очередное подтверждение тому, что в прошлой своей жизни я все-таки был военным, а не врачом, историком или адвокатом. Вот только для чего вояке латынь и еще кое-какие специфические знания, мне совершенно непонятно.
А еще имя какого-то прапорщика в памяти сохранилось, а как звали самого и кем на самом деле я был вспомнить не могу, хоть режьте на куски. Памятуя о неприятных последствиях «мозговых штурмов», мыслительный орган больше не напрягаю в этом плане. Коль суждено, само собой прояснится, а не суждено, так и хрен бы с моей прошлой жизнью – все равно вернуться туда мне не суждено. У меня впереди светлое будущее… хе-хе-хе в теле урода. Хотя…
Тут
