— Звонит участковый из того района, где живет Котова, — я к нему вчера обращалась, когда ее искала… Так вот, он утверждает, что Котову похитили.
— Что?!! — Рогову показалось, что земной шар под его ногами завертелся быстрее обычного, не иначе как с явным намерением сбросить его, Рогова, со своей поверхности.
— Он тут такое говорит, такое!
Рогов бесцеремонно вырвал из Шуриных рук телефонную трубку и, сухо представившись, выпалил в бесстрастную, привыкшую ко всему мембрану:
— Что там еще за похищение? То, что он услышал в ответ, повергло его в состояние легкого ступора. Участковый поведал ему такое, такое… Рогов даже подумал, что если в рассказанной им истории есть хотя бы десять процентов правды, она непременно войдет в учебники по криминалистике.
А дело, по словам участкового, было так. Глубокой ночью в районный РУОП поступило тревожное сообщение от владельца кафе «Павлин» о якобы заложенной в его заведении бомбе. Тому, оказывается, давно угрожала местная преступная группировка, любезно предлагающая себя в качестве «крыши», так что он сильно испугался, когда, уже закрывая кафе, обнаружил под одним из столиков подозрительные сумку и коробку. Немедленно прибывший на место наряд милиции с натренированным на взрывчатку спаниелем бомбы не нашел, зато нашел в сумке компьютер ноутбук и документы на имя Котовой Марии Георгиевны, а в коробке — ни много ни мало большую черепаху. Последнее обстоятельство, кстати, привело в страшное возбуждение служебного пса. И уже позже бармен вспомнил, что именно за этим столиком сидели женщина, которой внезапно стало плохо, и мужчина, представившийся ее мужем, который и вывел ее из кафе. А когда бармену показали фотографию Котовой, он с уверенностью заявил, что именно она и была той самой женщиной, упавшей в обморок. Полчаса назад руоповцы побывали в квартире Котовой и вроде бы уже подозревают, кто мог ее похитить.
Рогов сгреб в охапку пиджак и кинулся к двери.
— Куда вы? — крикнула вдогонку Шура.
— Если подполковник будет спрашивать, я поехал в РУОП…
* * *
Рогову крупно повезло: он давно и близко знал майора Чеботарева из РУОПа. Иначе ему пришлось бы худо, поскольку это ведомство не очень-то любит посвящать кого бы то ни было в свои дела. В том числе и ближайших коллег по цеху. Ничего не попишешь: здоровое чувство конкуренции.
— А тебе-то зачем эта Котова понадобилась? — спросил майор.
Рогов вкратце описал ситуацию, искренне стараясь употреблять поменьше бранных слов, насколько это было в его силах, разумеется.
Чеботарев даже присвистнул:
— Выходит, наша писательница — убийца?
— В этом я не уверен, — уклончиво ответил Рогов, — одно несомненно: она как-то связана с этим убийством. Она мне во как нужна! — Он провел ребром ладони по шее.
— Я бы тоже не прочь ее увидеть, — хмыкнул Чеботарев и добавил:
— Ничего, бог даст, рандеву состоится уже сегодня.
— Вы уже знаете, где ее искать? — вдохновился Рогов. Если бы кто-нибудь сказал ему прежде, что он будет так радоваться близкой встрече с Аленой Вереск, то он придушил бы этого человека собственными руками!
Чеботарев загадочно улыбнулся и выложил на стол глянцевую бумагу:
— Полюбуйся!
Рогов взял бумагу в руку и с некоторым удивлением высчитал: «Голосуйте за Глеба Николаевича Лоскутова. Он — Ваш кандидат». После чего воззрился на помещенную под этим призывом физиономию респектабельного мужика лет сорока или около того, с аккуратными усиками и таким преданным выражением лица, словно он был друг, брат и сват всему человечеству одновременно.
— Это что еще за рожа?
— Читать не умеешь? — гоготнул Чеботарев. — Наш кандидат!
— Ну и что с того? — тупо повторил Рогов.
— А теперь послушай вот это, — Чеботарев эффектно извлек откуда-то диктофон, совсем как знаменитый факир знаменитых кроликов из не менее знаменитого цилиндра. Нажал на кнопку, и напряженный слух Рогова уловил сначала непонятное шуршание, а уж потом… Потом мужской голос вкрадчиво осведомился:
— Не с вами ли мы договаривались о встрече?
Какая-то женщина резко, с вызовом произнесла в ответ:
— Вполне возможно, если ваша фамилия Лоскутов.
— Только не надо имен… — перебил ее мужчина.
Рогов подпер челюсть кулаком из опасения, что она отвисает слишком заметно, а Чеботарев быстро перемотал пленку и дал ему послушать еще одну фразу, не менее впечатляющую. Снова говорил мужчина, только звук был хуже:
— Ничего страшного, это всего лишь обморок… Моя жена в положении, а у женщин такое бывает. Ничего, ничего, сейчас выведу ее на свежий воздух…
— Прямо как в кино… — пробормотал Рогов и полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть выступившую на лбу испарину.
— Учись, как надо работать! — резюмировал Чеботарев, весь из себя довольный. Несомненно, его плечи уже приятно чесались в предвкушении новых погон с лишней звездочкой.
— Чувствую зависть, но исключительно здоровую, — признался Рогов.
— Так работают профессионалы! — хмыкнул Чеботарев.
Торжественную часть, как это обычно и бывает, прервал телефонный звонок. Майор с остервенением сорвал трубку и зверски рявкнул:
— Чеботарев слушает!
Сделал круглые глаза, переспросил:
— Это точно? — Потом вскочил со стула, громогласно объявив:
— По коням! — Глянул на Рогова и присовокупил:
— Едем брать похитителей. Если желаешь, можешь присоединиться!
Еще бы он не желал!
Глава 21.
ШАШКИ НАГОЛО!
Когда Мура наконец нащупала на втором этаже окно, которое открывалось снаружи, ее уже покидали последние силы, а пот градом катился по лицу, заливая глаза. И вот фрамуга подалась вовнутрь, и Мура в состоянии полутрупа свалилась лицом вниз на яркий ковер с восточным орнаментом. Неизвестно, сколько она так пролежала, но, очнувшись и подняв голову, почувствовала себя уже вполне сносно.
Это была очень большая комната непонятного предназначения. Находчивая Мура моментально окрестила ее павильоном для съемок фильма (Из жизни турецких султанов. Во всяком случае, лучший антураж трудно было себе вообразить: ковры на полу и стенах, бесчисленные атласные подушки, кисея на окнах и… большой набор чудных пистолетов, кривых ятаганов и сабель на самом большом ковре! Все это Мура отметила между прочим, поскольку интересовалась главным образом возможностью унести ноги подобру-поздорову.
Она крадучись приблизилась к двери и легонько ее подергала… О счастье, хоть эта не заперта! Потом приоткрыла дверь и выглянула в образовавшуюся щель: как оказалось, комната выходила прямо на широкую лестницу, покрытую ковровой дорожкой. Вот он — путь к спасению! Если ей, конечно, повезет и внизу ее не схватят. По крайней мере. Муре этого очень не хотелось бы!
