перед нами шлагбаум. Я посмотрел на экран навигатора в телефоне водителя — еще метров тридцать, и на месте.
Дверь Тане открывал водитель, я выбрался самостоятельно. Небольшой дворик на три дома — девять, семь и одиннадцать этажей, каждый в два-три подъезда. Уютно даже осенью — деревьям дали разрастись до пятых-шестых этажей. Редкие окна горят светом — скоро полночь, спальный район.
— Мне понравился этот вечер. — Проводив взглядом отъехавшую машину, перевел я взгляд на девушку. — Надеюсь, тебе тоже.
— Ты правда спишь со своей начальницей?
— Таня, если это еще один тест, то уже явный перебор. — Проявил я толику раздражения, не повышая голоса.
— И где же та грань, после которой ты начинаешь громить медцентры?
— Таня… — Набрал я побольше воздуха и медленно выдохнул, успокаиваясь. — Если бы я реально хотел там все раздолбать, ты думаешь, меня что-то бы удержало? Я знаю двенадцать младших имен, три старших. И если бы я задался целью, поверь, тот дом просто стал бы на один этаж ниже.
— И одно высшее, — спокойно отреагировала Таня.
— Что? — Сбился я.
— Три старших имени и одно высшее. Держи букет и эклеры, есть разговор, — вручив обратно подарки, Таня зазвенела ключами и невозмутимо отправилась к двери. Словно и не было провокационного вопроса и моей вспышки в ответ.
Я некоторое время взвешивал, стоит ли просто по-английски уйти. Даже решил, что это вполне хорошее решение — можно прямо так, как раз отличное сочетание в руках, чтобы шефу передарить. Пожалуй, так и сделаю.
— Или ты собрался застрять на своем посвящении до выпускного? — Открыв дверь, тихонько окликнула секретарь декана.
Ладно, послушаем, что скажут — заколебавшись на мгновение, я все-таки пошел за ней.
Просторный холл первого этажа, подслеповатый взгляд старушки-консьержа, молчание в лифте, пока сменялись цифры с первого по восьмой.
— Тапочки надевай, холодно, — открыв дверь и сбросив обувь, Таня ушла куда-то вглубь квартиры.
По правую руку от меня — большая кухня-гостиная, слева — две двери, наверняка санитарного назначения. Дальше — коридор и минимум две комнаты. Но входная дверь за спиной привлекала все еще гораздо сильнее — еще не поздно уйти, оставив все вопросы для моей ячейки Ковена. Пять человек, из которых два преподавателя — через этих людей я поднимался в иерархии и узнавал новое. Наша ячейка стыковалась с другими посвященными через наставников, соблюдая некую степень конспирации. Понятно, что все студенты старших курсов входили в Ковен, да и наставники наверняка одни на весь курс, но всегда была информация «только для своих» — вроде той же степени посвящения, количества «имен» — бесов и демонов, с которыми есть договоренность являться на зов, и кучи других личных вопросов.
На бумаге у меня откровенно слабая ячейка — одна в «академе», второй из тех самых «с домашним обучением», я, да два профессора. Слабая в том плане, что конфликты приходилось решать самому, без поддержки товарищей за спиной.
У наставников гораздо больше мороки с «полными» ячейками — на них уходит больше времени, с ними шире общение и глубже личные отношения. Впрочем, Герман Степанович вполне грузил информацией, отмеряя как на троих… Но и так, чтобы я мог подойти к нему и попросить помочь с жильем — нет, уже не тот уровень. Тем не менее, именно от знакомых профессоров я ожидал предложение узнать об этом мире чуть-чуть больше.
— Ты чего стоишь? Неси мои эклеры на кухню и налей чаю, — вновь прошла мимо Таня, на этот раз уже в платье попроще — длинном, с узором в виде крупных цветков, и без золотых сережек. — Побольше самостоятельности, Михаил!
Плюнув про себя, скинул обувь и верхнюю одежду. Пиджак и галстук, изрядно надоевшие, тоже закинул на вешалку — поверх куртки. А там просто прошел в просторную кухню, включил чайник и принялся ждать, слегка напряженно разглядывая бежевые обои, черный гарнитур от пола до потолка вдоль одной из стен и широкий холодильник у двери. Сквозь окна мелькали огоньки машин какой-то крупной магистрали. Адрес, заданный Таней, не запомнился совершенно.
Трогать что-то в комнате не хотелось, пить и есть в этом доме я бы тем более не стал. С ужином сегодня не задалось, но ложиться на голодный желудок было привычно.
— Итак, — присела Таня за стол рядом, не нашла свой чай, снова вскочила и в следующий раз села уже напротив, дымя кружкой и недовольно поджав губы.
— Тапочки я тоже не надел. Бунтую, — слегка развел я руками.
— Главное на принцип не иди, — открыла она коробку с эклерами и подхватила первую порцию. — Нормально же вечер провели?
— Вечер хороший. Вопросы только странные, — напомнил я.
— Своевременные вопросы, — качнула Таня надкусанным эклером в руке. — Надо же мне проверить, насколько ты увяз. Можно ли тебя вытаскивать или ты будешь против.
— Увяз во что?
— В свои отношения со службой, — уточнила девушка, глядя на пирожное. — Ты же в курсе, что тебя никогда не отпустят? — Перевела она взгляд на меня.
— «Условка» кончится — уйду.
— И куда же? — Задумчиво наклонила она голову. — В госструктуры тебя не возьмут, слабые частники тоже не станут ссориться с твоим шефом. А для остальных — ты слишком мало знаешь.
— Да как сказать.
— Уровень посвящения слабоват. Наниматели спрашивают уровень посвящения у Ковена. А Ковен не заинтересован повышать ранг будущих следователей. Объяснить, почему?
— И почему же, — спросил я, откинувшись на спинку стула.
— Чтобы этот следователь не пришел за самим Ковеном, это же очевидно. У тебя достаточно знаний, чтобы работать с трупами. Незачем, чтобы полиция лезла туда, где трупов нет. Это тебе понятно?
— Я, как бы, уволиться все равно не могу, — сжал я зубы.
— Не повезло, — философски качнула Таня плечами, откусив от эклера еще чуть-чуть и запив чаем.
— Тогда к чему…
— Я же сказала, — с осуждением глянула девушка. — Есть возможность аккуратно тебя вытащить. Неожиданная, интересная возможность.
— Цена? — Немедленно спросил я.
— О-о, — чуть прикрыв глаза, улыбнулась Татьяна. — Тогда давай обсудим то, что именно ты покупаешь. Первое — служба от тебя отстанет. Твое условно-досрочное никуда не денется — придется отмечаться у участкового. Но никаких вызовов.
— А можно купить только первое?
— Оно идет комплектом, — изобразила девушка печаль. — Второе — Ковен прикроет тебя от владельцев медцентра.
— Мне казалось, этим вечером я уже окупил спрятанное письмо.
— Миша, Ковен знает, что это за медцентр. — Облизнула она пальцы и подхватила второе пироженое. — Медцентр знает, что такое Ковен. Этим письмом браконьеры уведомили нас, что претендуют на тебя.
— Вот как, — сидел я слегка ошарашенный и пытался переварить услышанное. — А почему браконьеры?
