комнате: и Чорба, и Остап, и даже Михайло с Василем.
Впрочем, растерянность Крука длилась недолго. Очень скоро он вновь стал самим собой – решительным, уверенным и, как это обычно за ним водилось, ироничным. Было похоже, что его осенила какая-то новая мысль.
– Ну что ж, – уверенным тоном произнес он. – Это даже хорошо, что все случилось именно так. Хорошо для нас, для нашего дела. Ситуация изменилась, так и что ж? Из нее можно извлечь пользу. Большую пользу! Даже лучше той, которая предполагалась до этого. Словом, ничего страшного не произошло. Все хорошо!
– И что же тут хорошего? – спросил Чорба.
– А хорошего тут то, что уже вечер. А за ним наступит ночь, – сказал Крук.
– Ну, наступит… – Чорба непонимающе пожал плечами. – И что же с того?
– А ночью они придут в поселок, – сказал Крук. – Обязательно придут.
– Это кто же? – Такому загадочному ответу удивился даже бесстрастный Остап.
– Те, кто не дошел в поселок днем, – пояснил Крук. – Кого на полпути перехватили начальник милиции вместе с начальником КГБ. Если вы думаете, что все так просто, – вы не знаете людей. Невозможно так вот запросто погасить в человеке злобу. А если это не один человек, а толпа, то тем более. Толпа может сделать вид, что она успокоилась, но это не так. А потому – они обязательно придут. Ночью. Ночью проще, чем днем, потому что ночью темно. А если темно, то никто тебя не увидит и не узнает. Потому-то именно ночью и творятся всякие нехорошие дела.
Крук умолк и оглядел каждого своего слушателя по очереди, включая Василя и Михайла. Он пытался определить, какой эффект произвели на слушателей его слова. По всему выходило, что эффект получился именно такой, на какой Крук и рассчитывал.
– Итак, они придут ночью. Обязательно придут. И никакой начальник милиции и начальник КГБ их уже не остановят. И милиция, которая в поселке, их тоже не остановит. Потому что придет толпа. А толпа может остановиться лишь сама, по своей собственной воле. Но лишь тогда, когда она выплеснет всю свою злобу. В данном случае – когда разрушит и сожжет весь поселок. Вместе с людьми, скотиной и всякой утварью.
– И что же делать? – От таких слов растерялся даже невозмутимый Остап.
– Что делать? – Крук в упор взглянул на Остапа. – Уходить из поселка, вот что. Другого решения я не вижу. Да его и нет, никакого другого решения. Только одно – уходить.
– Уходить куда? Кому? Зачем? – Остап растерялся еще больше.
– Вот ведь сколько вопросов! – усмехнулся Крук. – Придется ответить на каждый вопрос по очереди. Кому уходить? Вам. То есть всем, кто захочет уйти. И кто способен держать в руках оружие. Кто понимает, что именно происходит сейчас в поселке и во всем городе. А кто не понимает – тому надо объяснить. В ускоренном темпе и доходчивыми словами. Не важно, кто ты: старик или молодой. В данном случае все мы здесь бойцы. Повстанцы, как в былые времена. Ведь ты еще помнишь славные былые времена? – И Крук еще раз взглянул в упор на Остапа.
Остап ничего не ответил, он ждал ответы на остальные свои вопросы.
– Теперь о том, зачем уходить, – сказал Крук. – А затем, что противник растеряется. Вот – все ушли из поселка, а значит, не с кем противнику воевать. А если не с кем воевать, то и поселок никто разрушать не станет. Вы уйдете и тем самым сохраните ваши дома. Других-то домов у вас все равно нет, да и не предвидится при советской-то власти…
– В поселке милиция, – возразил Остап. – Она не позволит…
– Какая милиция? – перебил Остапа Крук. – Что с того? Какой от нее толк? Разве устоит милиция против народа? Да и не для того она здесь, чтобы вас защитить. Она здесь для того, чтобы, наоборот, защищать их – тех, кто придет ночью вас громить! Разве непонятно? Ведь это именно советская власть натравила на вас несознательных людей – в отместку за то, что вы осмелились выступить за правду. Она решила расправиться с вами не своими руками, а руками темного народа! А потом все на этих людей и свалить! Дескать, это они, а не мы… О, это хитрая, коварная и подлая власть! Или, может, ты это позабыл? Прижился в этом своем бараке и ничего не помнишь?
– Кое-что я еще помню… – нехотя произнес Остап.
– А если помнишь, то тебе и быть командиром отряда! – решительно произнес Крук.
– Какого еще отряда? – опешил Остап.
– Того, который ночью уйдет из поселка. Ты спрашивал, куда нужно уходить. Отвечаю. В двадцати километрах от города, в тайге, есть охотничья заимка. Называется Кедровый лог. Слышал о такой?
– Доводилось, – буркнул Остап.
– Ну так вот. Туда ты и поведешь свой отряд. Там тебя будут ждать. Встретят…
– Кто? – не понял Остап.
– Там обосновались наши люди, – пояснил Крук. – Их немного, но каждый из них стоит десятка. Вот они вас и встретят.
– И что будет дальше? – спросил Остап.
– А дальше вы будете воевать. Партизанить, делать набеги… Помнишь, как это было в волынских лесах? Вот и здесь так будет. Так должно быть.
– Разгромят нас, – тоскливо произнес Остап.
– Вас и здесь разгромят еще раньше, чем там! – жестко ответил Крук. – Так что нет у вас выбора… И потом – лично тебе и твоей семье это не грозит. Тебя, твою жену и твоих детей мы спасем.
– Это как же? – с угрюмой недоверчивостью спросил Остап.
– Вывезем вас за границу, – сказал Крук. – Найдем такую возможность… Конечно, если мы с тобой во всем поладим. То есть если ты будешь в точности выполнять наши указания.
Только сейчас до Остапа начало доходить, кто его гости на самом деле. Ни с какой Западной Украины они не прибыли, они явились к нему совсем с других мест. Все четверо. Даже больше, чем четверо, потому что, оказывается, на заимке в Кедровом логе есть еще такие же люди. Много их или мало – это не имеет значения. Главное – они есть. И здесь они есть, и в Кедровом логе, и, может быть, еще где-то поблизости…
И вот с такими-то людьми и связался Остап. Позарился на те деньги, которые они ему заплатили. Деньги, конечно, немалые, но как бы они не вышли Остапу боком! Ведь вот на что толкают его эти люди! На борьбу с советской властью! Да разве можно одолеть советскую власть? Когда-то, в молодости, Остап уже пытался это сделать. И что с того толку? Еще хорошо, что остался жив.
