чисто платоническом плане, без всяких этих, как его… личных мотивов, — спросила я, проявляя любопытство вся подобравшись.
— Не пытайся заговорить меня и, возможно, когда-нибудь расскажу, — усмехнулся мужчина. — Я всё помню…
— Да пожалуйста, как хочешь! — рыкнула я.
— Так это согласие, Гели? — промурлыкал он, довольный результатом. — Открывай.
Я нахмурилась и зашипела, не став ничего отвечать. Понял все мои уловки, плинтусная сущность! Вздохнула и подвинула коробочки поближе и выдохнула. Немного сомневаясь, я начала открывать их одну за другой. От удивления я перевела взгляд на мужчину.
— Всё не так страшно, как казалось на первый взгляд, не правда ли? — усмехнулся он. Отпил ещё немного напитка и поставил его на блюдце. — Знаешь, тебе очень повезло, что мы встретились именно при таких обстоятельствах. Раньше я не был бы столь любезен и терпелив. Хоть я и не молод, но никогда не отличался… толерантностью.
— А сейчас так и веет щедростью, хочешь сказать? — спросила я, приподняв бровь.
— Именно, — проговорил он спокойно. — Мы благосклонно относимся к женщинам, где-то даже трепетно. Но ты чересчур упряма, своенравна и где-то категорична. Я бы просто подавил тебя, а ты, как маленький и беззащитный котёнок, попыталась бы поцарапать в надежде защититься. Твои уловки ни к чему, я достаточно с тобой контактировал, чтобы понять — это просто защитная реакция. Взять хотя бы твою попытку обороны. Удивить — удивила, потрясла и восхитила даже, вот только, сущности ещё больше раззадорилась.
— Как благородно с вашей стороны, — нахохлилась я, как цыпленок, оставаясь при своём мнении. А мужчина пронзил меня острым взглядом, я лишь пожала плечами. Увлеклась коробочками, рассматривая. Даже шкатулки были с витиеватым орнаментом и очень красивы: одна была благородного белого цвета, вторая — голубого, а третья — черного.
В одной из шкатулок голубого цвета было несколько камней, о которых говорил мужчина. В основном это были шестиугольные кристаллы глубокого алого оттенка, некоторые — розоватого цвета. В коробочке также были материалы без огранки.
— Превосходные! Лаконичные и с чистой энергией. Они определённо будут хорошей основой для артефактов, — воодушевлённо начала я, перебирая камушки и некоторые поднося к свету. — Хорошо, что некоторые из них чистые и без огранки. Почему ты считаешь, что именно этот материал подойдёт? — поинтересовалась я.
— Ты сама ответила на часть вопроса. Эти материалы гораздо более устойчивы к внешним воздействиям, чем другие драгоценные породы. Не случайно мы используем их в родовых артефактах и украшениях. Они помогают стабилизировать нашу внутреннюю энергию, что особенно важно для нас, особенно в молодости и при создании сущностей. — улыбнулся Ноиль.
— Они даже это могут? — ошарашено уточнила я.
— Да, поэтому они так ценны у нашей расы. Я видел ваши артефакты, они доведены до совершенства, но основа страдает. Это исключительный случай, собственно, как и у нашей расы. Твоя мать полностью опустошила свой резерв, и это усиливает на нее пагубное воздействие вокруг. Если бы у неё осталось немного её дара, было бы проще. Даже у нейтралов редко, когда полностью гаснет источник, остаётся хотя бы капля, — проговорил мужчина спокойным тоном.
— Мы долго работали над формулой и дозировками магии для артефактов. Я продаю некоторые свои артефакты за символическую цену. У меня получилось создать много вариантов для улучшения жизни таких существ. Многие могут слиться с артефактом и использовать его в течение длительного времени, необходимо только периодические его подпитывать. Для этого достаточно только моего дара и капли крови носителя. Если ауру или энергию какого-то определённого существа невозможно перенести существу с опустошенным источником, то механизм немного усложняется, и требуется его слепок. В обычных случаях хватает надолго, и не требуется подпитки, если, конечно, его не повредить механически, — задумчиво проговорила я.
— Это свойственно только тем, кто исчерпал свои внутренние ресурсы. Обычные несталийцы, не обладающие магическими способностями, могут спокойно жить и ни в чем себе не отказывать. Ты проделала огромную работу, — коротко улыбнулся он, а его глаза сверкнули янтарем.
— Увы, самые первые я просто выбросила, потому что они были неустойчивы и нестабильны даже для обычных обывателей, — ответила я, тоже улыбнувшись, вспоминая свой путь. Отставила голубую коробочку и притянула белую, открыв ее. Я рассмеялась и вопросительно посмотрела на него. Тот лишь пожал плечами, мол, не я это — оно само.
— Благодарю покорно, — усмехнулась я. — Похоже, вас сильно впечатлили мои причитания.
Ручка была очень похожа на ту, что из моего мира. Видимо, не зря мужчина расспрашивал о всех тонкостях.
Как-то на четвёртом курсе я выбиралась погулять с одноклубниками в выходной и там нашла у обычного лавочника отдалённо похожее на такую роскошь. Они были хуже качеством и, конечно, не из пластика. Не такие миниатюрные и удобные, но с того момента я на порядок облегчила себе жизнь.
Незамедлительно купила все запасы, что были в наличии у продавца, и попросила Элли снова закупать по мере требований.
Здесь сразу видно, что это сделано под заказ. Посеребренный корпус был украшен небольшими рисунками и завитушками. Почти у самого основания каллиграфически написаны инициалы: «Д. А». Как же иронично, отказов тут не предполагается…
Красивая ручка и легко лежит в руке, я покрутила ее вокруг пальцев, проверяя на работоспособность. М-да, она действительно самая лучшая, что попадалось мне в этом мире.
В третьей коробочке лежали украшения. Они были очень изящными и разнообразными, все как на подбор. Камни переливались всеми оттенками на свету, создавая озорной блеск. Но один камень в украшении привлёк моё внимание, закралась мимолетное сомнение, что это может быть родовой артефакт. Я взяла бижутерию в руки и поднесла его к свету, оно было очень красивым и притягательным, переливаясь разными оттенками.
Мужчина всё это время смотрел на меня немигающим взглядом. Я заметила его пристальное наблюдение только тогда, когда оторвала взгляд с украшения. Я немного смутилась, стало как-то на порядок неловко.
— Какой интересный выбор. Знаешь, что это? — спросил он. Я кивнула.
— Александрит. Он меняет свой окрас при разном освещении. В лучах солнца он переливается от тёмно-синего до малахитового, а при искусственном освещении становится пурпурным или алым. В моём замке тоже было украшение с ним.
— Да, это камень нашей расы. Многие его носят просто как украшение, но мы его используем не только поэтому.
— Эм, красиво. Это всё действительно прекрасно, но это родовые вещи? — неловко уточнила я.
— Не все, только парочка. Всё тебе пока ни к чему, — усмехнулся он. — Будет тебе возможность понять наши методы огранки украшений. Да и мне они ни к чему.
— Благодарю, очень впечатляюще, но я не могу это принять, — покачала я головой.
