направился к следующей точке своего пути.
Этот дом на окраине не производил столь внушительного впечатления, как жилище Кайми. Достаток чувствовался, и не меньший, но внушительности и строгости было меньше. Скорее уж, легкое желание выделиться, но при этом сохранить достоинство и не слишком переусердствовать с тратами, вот что чувствовалось, когда на него смотришь. Яран помнил этот дом, еще стоящий в одиночестве, а не подпертый со всех сторон новыми постройками. Тогда в нем, как огонь, играло веселье. Аура у него такая была, что ли… Вот только сейчас просто физически ощущалось: что-то с домом не то. Какая-то беда, иначе не скажешь.
Внутри дома тоже было мрачно. Горели, несмотря на день за окном, свечи, а окна оказались задрапированы черными, даже на вид тяжелыми шторами. Слуга, встретивший Ярана у дверей, вел его по полузабытым уже коридорам, ступая неслышно, как бесплотный дух. И те, кто попадался им на пути, так же бесшумно расходились в стороны, пропуская демона.
Хозяин дома лежал в зале, в гробу. Хоронить будут завтра утром… Лицо бледное, опухшее… Как объяснила Ярану вдова, которую он едва помнил, муж исчез несколько дней назад, а потом его нашли в реке. Утонул, захлебнулся. Бывает. Даже у такого крупного и сильного человека, в молодости переплывавшего эту реку на спор.
Яран спросил, когда он исчез, и мысленно сделал себе пометку. В тот же день, когда приходили визитеры к Кайми. И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что это никак между собой не связано. Разве что со старушкой побоялись связываться – может, и справились бы, особенно толпой, но без боя она не сдалась бы. А если начнется схватка, то, учитывая ее силу и тот факт, что для атаки придется собрать не меньше… В общем, полгорода снесут, а уж нашумят так, что о какой-либо скрытности можно сразу забыть. Так что прислали шестерку «на авось», вдруг получится, убедились, что бабуля еще из ума не выжила, и по-быстрому свернули операцию. Все логично.
А вот хозяин этого дома оказался для них, кто бы ни проворачивал все это, куда более лакомым куском. Хотя бы потому, что магией не владел. Незаметно похитить – дело техники. Разговорить – тоже не проблема. У каждого свой запас прочности, но настоящего допроса не выдержит никто. Повреждений на теле, если верить супруге покойного, нет, однако это ни о чем не говорит, встречаются умельцы, способные разговорить бревно, не отколов от него даже щепочки… В общем, получили информацию, после чего избавились от свидетеля, резюмировал Яран. Паршиво. Он сделал незаметный для посторонних пасс над телом и с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть. Допрашивали не просто так, а с помощью магии. И, судя по остаточным следам, очень тонким, для местных экспертов незаметным, не абы какой. Некромантия, причем очень высокого уровня. Похоже, надо валить, а то дело может зайти слишком далеко.
Вопрос только, кого именно валить. Ибо о «куда» речи не шло – Питера надо было выручать кровь из носу, да и девушку просто так бросать на съедение не хотелось. Что же, раз игра пошла жесткая, то и ему, Ярану, стоило бы вспомнить кое-что из прошлого и натянуть кое-кому ласты на затылок. А риск… Жизнь вообще неизлечима – еще никто после нее не выживал.
– …Проблема твоих предков в том, что они лезли в политику. Точнее, само по себе это не страшно, однако же накладывает определенные ограничения. А они никаких границ не знали и знать не хотели.
– А какие ограничения?
– Многие… К примеру, политику нельзя кого-то ненавидеть. Для человека ненависть – вполне нормальное дело, а вот для политика – непозволительная роскошь. Ибо творят эту самую, будь она неладна, политику исключительно на трезвую голову. Иначе слишком велик риск ошибки, за которую расплачиваться придется всем. Но твои предки все равно интриговали, изображали из себя дипломатов… Иногда успешно, чаще – наоборот. И сколько я ни пытался, отучить их от политических игрищ так и не смог. Наверное, это у вас в крови.
Яран вздохнул, потянулся всем телом, словно довольный жизнью тигр. Подумал, что завтра надо обязательно навестить Матильду. А может, и вовсе забрать ее вместе с ковром – один черт все уже в курсе, где они с воспитанницей квартируют. Девушка же, отвлеченная от порыва идти на дело с ним вместе новой глубокомысленной лекцией, внезапно поинтересовалась:
– А ты как к политике относишься?
– Я ее боюсь, – честно ответил Яран. – Если б не крайняя нужда… В общем, лезть все равно придется.
Шевельнулись, расправляясь, крылья. Яран специально, чтоб лишний раз не шокировать воспитанницу, заранее перетек в форму для полета. Короткий взмах – и подхваченные ветром, поднятым ими, колыхнулись страницы лежащей на столе книги. Сара посмотрела на крылья с нескрываемой завистью и спросила:
– А можно я с тобой?
Безнадежности в ее голосе хватило бы на троих. Понимала, что все равно не возьмут. Яран задумался на секунду. Риск? Само собой. Но если он погибнет один, ее прихлопнут, как муху, и никакой Штраубе девушку не защитит. Всего и разницы, что займутся ей на пару часов позже. С другой стороны, по дороге сюда обузой Сара оказывалась редко. Скорее, наоборот. Да и мало ли, вдруг придется всерьез драться? Она ведь маг не из последних, хотя бы спину прикроет.
И потом, надо ее разрушительную, бьющую через край энергию на что-то перенацелить. В обязательном порядке, иначе она что-нибудь точно натворит. Вон, сегодня, пока Яран ездил по гостям и проверял свои теории, вспомнила свое увлечение и поэкспериментировала с зельеварением. Причем, как она сама заявила, успешно, хотя результат демонстрировать упорно отказывалась. Но вот о самом факте ее сегодняшней работы понять можно было, даже не заходя в дом – едкий и стойкий запах валил комаров на лету вместе с мухами.
И ладно бы просто экспериментировала. Но – сама! Без присмотра! И вопреки прямому запрету наставника! Решительно надо с этим что-то делать.
– Собирайся.
– А…
Похоже, слова Ярана прозвучали столь неожиданно, что вогнали девушку в ступор. Во всяком случае, ничем иным ее открытый рот и хлопающие глаза объяснить было невозможно. Яран засмеялся.
– Да не шучу я, не шучу. Хочешь – иди, одевайся и полетели.
Казалось, это магия. Стоило моргнуть – а Сары уже и нет. Умчалась переодеваться с такой скоростью, что кому-то, незнакомому с ней, это могло стоить отвисшей от удивления челюсти.
Если обычной женщине на сборы требуется от получаса до бесконечности, то Сара управилась
