поумнее — начал бы задавать вопросы.
Вскоре на пиратском плоту, среды давящих храпака пьяных пиратов, рядом с отрубившимся боцманом, стоически ждавшего возвращения капитана и только затем упавшего вместе с бутылкой, два удивительных жителя Вальдиры разожгли пламя в глиняном очаге и принялись за трапезу. Один с хрустом и утробным рыком дожирал мелкую сырую рыбешку, жадно выскребая ее когтистыми пальцами из драного сетчатого мешка. Второй, весь поободравшийся, поизносившийся, но все еще яркий и удивительно величественный, гордо держа голову, сидел на корточках и держал у огня конец палки с насаженной на него большой зефириной. Люц сам не замечал, но он бормотал нескладную считалку, с детства любимую им и младшим братом, придуманную их мамой.
— Раз, два, три — и быстро прокрути.
Четыре, пять и шесть — новый оборот довесь.
Пусть сахарок густеет, а зефирка золотеет,
Черный нам бочок не нужен и горчинку не хотим!
И скорее меж печений мы зефирку поместим.
Чуть прижмем — и в рот отправим!
Чавк и нямк и чмачный нявк!
Да… это были удивительные времена. Они были бедны как церковные мыши, от всего имущества остался крохотный домишко с одной комнатой и всеми удобствами снаружи. Мать тащила двух сыновей на себе, успевая и на работе, и по дому. Они рано повзрослели, рано научились помогать матери, а затем давать всем отпор и защищать друг друга до последнего. Еще тогда они поклялись, что всегда будут очень сильными и невероятно богатыми. Они торжественно поклялись друг дружке, проговаривая эти слова липкими от приставшего зефира губами.
Все сбылось…
И все было хорошо ровно до тех пор, пока он, возомнивший себя слишком умным и важным, не позволил себе расслабиться, за что и поплатился.
Мама… мудрая мама всегда их учила — не играйте с огнем, дети. Не играйте.
Огонь коварен. Огонь зол. Бойтесь огня.
Она говорила это, держа мягкие и пахнущие дешевым порошком руки на их дрожащих от нетерпения плечах — в руках уже были палочки для зефира, на столе лежал огромный пакет, а пламя в жаровне как раз стало идеальным. Но она настаивала — помните, дети, что вы как вот эти зефирки. Стоит приблизиться слишком быстро — и пламя вас обуглит и сожжет. Она говорила это таким серьезным тоном, что они невольно запомнили каждое ее слово. И позднее, уже во взрослой жизни, это детское знание не раз выручало его заставляя вовремя учуять опасность, чтобы тут же отойти и не сгореть. Будь то новый ресторанный бизнес с высокой кухней или сеть простеньких кафешек, будь то инвестиции в глубоко модернизированные фермы или покупка акций нового гиганта по производству лекарств… будь то опасная дружба с харизматичными новыми приятелями, за чьими улыбками чувствовался влажный блеск криминала… Он всегда умел отойти сам и оттащить за шиворот всегда чуть мешкающего братишку.
Он всегда помнил эти три основных правила.
Будь сильным. Будь богатым. Не играй с огнем и бойся его.
Но однажды он нарушил собственные принципы, вдруг решив, что теперь никто не сможет причинить ему вред. Сначала он заигрался с огнем, нарушив интересы страшного существа, а затем проигнорировал всевозможные сигналы о том, что палящий огненный жар уже совсем близко…
— Нрав дракона — прошептал Люц, глядя на темнеющую зефирку.
— Эй! — сильная рука Тефнут отвела палку в сторону, не позволив лакомству превратиться в уголь. С шумом подув, она схватила зефирину зубами, пару раз жеванула и широко улыбнулась — Боже… этот вкус детства… Тебе жарили в детстве зефир, король?
— Ты съела мою зефирку…
— Я спасла ее от огня! — возразила девушка, не зная, насколько сильно она сейчас попала в одолевшие полуорка мысли. Он вздрогнул, но она не заметила, будучи занятой насаживанием на палку новой порции — Вот тебе сразу две. Жарь и мне и себе. И вообще — для чего еще нужны друзья, как не от спасения зефира из огня, верно? Ну и тебя заодно спасу — она широко улыбнулась и осеклась, увидев потемневшие глаза Люца — Эй! Ты чего! Лохр одолел? А ну хватит тут плотву жрать! Иди вон там окуньков возьми свежих.
— Госпожа моя! — пропищал Корнш и бросился обнимать ее блестящими от чешуи ладонями, но получил законный отпор и поспешил к указанному свертку.
— Ты там что-то говорил про дракона? — спросила Тефнут, усаживаясь рядом — Расскажешь? Наши все равно пока не закончили, а вот я уже все — навыки прокачала, заклинания закупила, все остальное по списку тоже.
— А послание?
— То, где надо было завернуть средних размеров жемчужину в бумажку с посланием и пихнуть все это в горло булькающей от изумления желтой ракушке на дне акальроумского фонтана Пяти Истин и Двух Желаний?
— Да.
— Я впихнула. Не верю, что ракушка пережила это насилие, но это уже проблемы самой ракушки и ее психотерапевта…
— Отличная работа, кошка.
— Давай уже! Рассказывай какую-нибудь очередную страшилку. Как раз стемнело, вокруг храпят пираты, там вон Голлум рыбу жрет сырую и глазами светит в ночи… жуть!
— Он Корнш.
— Да знаю я. Тут блин не ошибешься — на фоне нашего лохра Голлум выглядит Аполлоном… Что там о драконе? Эй! Зефир тащи!
Вовремя выдернув лакомство, полуорк неохотно поделился с жадной спутницей — пора бы давно уж объявить зефир угощением лишь для королей, а кто против пусть горестно кричит зуффа-мукку под лезвием гильотины. Ну а пока приходится делиться сквозь душевную боль…
— Не дракон — вздохнул Люц — Нрав дракона. Что ты знаешь о нем?
— Эй! Я тут благодарная слушательница. А ты оратор в драной тоге…
— Ладно… с собеседником даже лучше. Я не учел главного. Я не учел главное — кому именно мы встали на пути…
— Дай угадаю — дракону.
— Правильно. Но кто такой дракон?
— Не поняла?
— Кто такой дракон, кошка? — чуть невнятно повторил Люц, срывая зубами зефирину с ветки.
— Смеешься?
— Опиши мне дракона.
— Так это все знают! Гигантская летающая ящерица! Иногда огнедышащая. Покрытая толстенной и почти непробиваемой чешуей. Очень живуча. Быстра. ПО легендам жадна до злата, хотя в Вальдире это и не так чтобы прямо так, насколько я знаю. Но тут много видов дракона — синие, зеленые, красные, желтые, полосатые, белые… вроде как есть даже легендарный золотой. Вот же повезло кому-то такого пета отхватить! И сам он,
