португалец не захочет разговаривать с ней по телефону. А выгнать из дома беременную от него женщину, даже не выслушав, на это Феррейра вряд ли способен.
О своей гордости русская старалась не думать. После унижений Олега она уже ничего не боялась. Кроме как потерять ребёнка. Ради своего малыша Марина была готова на всё. Она не ждала, что Жозе пойдёт ей на встречу и даст взаймы просто по доброте душевной. Девушка знала, что Феррейра потребует что-то взамен. Но русская решила, что не будет строить догадки. Для начала нужно увидеть мужчину.
Весь день Марина была как на иголках. Она хотела подгадать время, когда португалец вернётся с работы. Около пяти часов русская вызвала такси и назвала адрес дома Жозе.
Дверь ей открыл мажордом.
– Сеньора! Какая радость, что Вы к нам приехали! – воскликнул Вашку, увидев девушку. – Проходите!
– Я ненадолго, – на автомате выпалила Марина, забыв, что пожилой мужчина не понимает английский. – Могу я увидеть сеньора Феррейра?
– Его пока нет дома. Но он скоро приедет, – мажордом показал фразу, набранную на телефоне в переводчике.
– Хорошо. Я подожду.
Девушка прошла в гостиную. За время отсутствия русской в особняке португальца ничего не изменилось. Всё та же готичная обстановка царила вокруг. С кухни выбежал Руи и радостно бросился к Марине.
– Ах, ты, малыш! Подрос, коржик! – девушка взяла на руки щенка и прижала к себе.
Собака начала лизать её лицо. Вашку принёс чай с молоком и любимый Мариной паштель де ната. Русской стало тепло на душе от того, что мажордом помнит о её предпочтениях в еде.
Минут через двадцать дверь дома отворилась. Девушка вздрогнула. Сколько бы она морально ни готовилась к встрече с Жозе, а всё равно не смогла скрыть нервного напряжения.
Увидев русскую в своей гостиной, португалец замер на долю секунды. Он не поверил своим глазам. Сколько раз мужчина представлял, что произойдёт чудо и Марина придёт к нему. Скажет, что любит, что хочет быть с ним. А теперь, когда пианистка сидела у него дома, Феррейра растерялся и не нашёл ничего более подходящего, как сухо сказать:
– Привет.
– Здравствуй, Жозе.
У девушки защемило сердце. Она не видела своего любимого мужчину полтора месяца, не считая короткой встречи в больнице. Кажется, португалец был ещё красивее, чем Марина его запомнила. Тёмно-серый костюм сидел на нём как влитой. Белая рубашка расстёгнута на две пуговицы. От Феррейра пахло мускусом, сандалом и хвоей. Этот аромат снился девушке по ночам.
Жозе и Марина молча смотрели друг другу в глаза. Воцарившаяся тишина казалась звенящей. Даже Руи сидел не шелохнувшись.
– Что-то случилось? – первым нарушил возникшую паузу хозяин дома.
– Нет. То есть, да. Мы можем поговорить? – гостья облизала пересохшие губы.
– Разумеется. Пошли в кабинет.
Когда тяжёлая дверь захлопнулась, Марине стало трудно дышать, как если бы из комнаты выкачали весь кислород. Голова слегка закружилась.
– Ты очень бледная, – произнёс Жозе.
– Это естественно в моём положении, – дрожащим голосом ответила девушка.
– Так что привело тебя ко мне? – Феррейра был заинтригован.
– Мне надо триста тысяч евро. Взаймы.
Португалец опешил, но старался не подавать вида. А Марина быстро продолжила:
– Можешь издеваться сколько хочешь. Мне всё равно.
– И для чего тебе такая сумма, разреши полюбопытствовать? – последнюю реплику пианистки мужчина пропустил мимо ушей.
– Олег повесил на меня долг.
– Каким образом? Вы же вроде разводились.
– Он подделал расписку. На ту сумму, что должен был тебе. Я не знаю, правда ли Олег занял деньги у некоего Фомина или это всего лишь уловка, чтобы шантажировать меня, но факт в том, что если я не верну долг через две недели на меня подадут в суд.
– Понимаю. Но думаю, на самом деле тебе ничего не грозит. Если ты не подписывала никаких документов, то доказательств в суде не будет.
– Есть расписка с моей подписью.
– И откуда же она взялась? Твоя подпись в смысле.
– Не знаю. Олег сказал, что не подделывал её. Поэтому экспертизой ничего не добиться. Он вел все мои финансовые дела, я тебе об этом рассказывала. Вероятно, в какой-то стопке документов, Белов подсунул мне чистые листы, а я, не глядя, их подписала. Я же доверяла ему.
– Странная ты женщина, Марина. Доверяешь всяким проходимцам.
– Он был моим мужем. И сейчас ещё им остаётся. Олег сказал, что если я заберу заявление о разводе и останусь с ним, то расписку аннулируют.
– И ты в это веришь?
– Да. Скорее всего, человек, что требует с меня деньги, друг Белова.
Жозе замолчал всего на несколько секунд, но они показались девушке вечностью.
– Так ты поможешь мне? – не выдержала русская.
– Хорошо. Я решу твою проблему, – спокойно ответил португалец, словно речь шла не об огромной сумме денег, а о каком-то пустяке. – Но за это ты должна будешь кое-что сделать.
– Я и не ожидала от тебя бескорыстия, – фыркнула Марина. – Какими будут твои условия?
– Ты сегодня же переедешь ко мне. А как только получишь развод, выйдешь за меня замуж.
Внутри у пианистки всё оборвалось. Она попалась в собственную ловушку. Пришла просить помощи у человека, который хотел получить её ребёнка.
Заметив, как поникла русская после его слов, португалец добавил:
– Поверь, перспектива будущего брака с тобой доставляет мне не большее удовольствие, чем тебе. Мало, кто хочет жениться на женщине, которая рассматривает его как кошелёк на ножках. Но я делаю это из-за ребёнка.
– Но я вовсе не рассматриваю тебя как кошелёк, – возразила Марина.
– Разве? – иронично выгнул бровь Жозе. – Ты пришла ко мне только потому, что тебе понадобились деньги. Или я ошибаюсь?
Пианистка промолчала.
– Ну вот видишь. Как я и говорил, женщина может быть со мной только из-за денег или из жалости.
– Но это совсем не так, – пролепетала девушка.
– А как? Пока ты не нуждалась в деньгах, я был тебе без надобности. Ты даже не собиралась признавать моё отцовство. Наверное, в какой-то степени, я должен быть благодарен Белову. Какая интересная штука жизнь…
– А что будет потом? – спросила Марина.
– Когда «потом»?
– Когда я рожу, и у тебя будет ребёнок, которого ты так хочешь?
– Не знаю. Мне надо подумать.
Глаза девушки наполнились слезами. Она чувствовала себя совершенно раздавленной. Уничтоженной. С одной стороны, перспектива отправиться в тюрьму, с другой – добровольно стать заложницей португальца на девять месяцев. А что будет потом? Когда появится малыш, и Феррейра перестанет в ней нуждаться? Где гарантия, что он не отнимет у неё ребёнка? На это русская пойти не могла. Уж лучше удариться в бега.
– Похоже, я зря пришла, –
