такой исход лишь обострит отношения с верховной жрицей и ее сыночком. Оно того не стоит. Да и потом, джесину все равно предстояло умереть, лучше раньше, чем позже.
Поэтому Саргон направил на него стаю – и все закончилось. Джесин был грозным хищником и без труда убил бы даже самого большого сейкау, но только в битве один на один. Когда на него налетала стая, у джесина не оставалось шансов. Он, возможно, не успел даже понять, что произошло. Вот он собирался прыгнуть на добычу, перегрызть девице глотку, наполнить пасть горячей кровью – а вот он уже сам добыча. Он скрылся под черным коконом облепивших его сейкау и очень быстро затих, пожираемый.
Когда Саргон неспешно добрался до верхнего уровня, джесин был давно мертв. Сейкау, послушные приказу, обгладывали его тушу, а голову не трогали. Голову Саргон собирался использовать.
Девица все еще сидела, сжавшись, на полу. Она не была испугана, просто смотрела на сейкау настороженно, а потом перевела взгляд на Глашатая – и ее глаза снова полыхнули ненавистью. Это не умиляло. Она доставила неприятности.
– Зачем? – только и спросил Саргон. Больше слов он был тратить не готов, не на нее.
А девица и вовсе оставила его без слов. Она выпрямилась, и Саргон обнаружил окровавленного Нинки, прижимающегося к ней всеми лапами.
Догадаться, что произошло, было несложно – Глашатай взял нужное знание у детеныша. Нинки, выросший в безопасности и ничему толком не обученный, не распознал в джесине угрозу. Он выкатился знакомиться, тут же получил удар по передней лапе и лишь чудом остался жив. Это долго не продлилось бы, джесин готов был довольствоваться и такой добычей, но тут вмешалась пленница.
Она была дурой, конечно. Неужели она не замечала, что даже взрослые сейкау не реагируют на писк детеныша? Потому что Нинки с рождения был дефективным и бесполезным. Саргон и сам не брался объяснить, зачем оставил его в живых. Малявке было дозволено только слоняться по дому, он не стоил того, чтобы ради него рисковать.
Пленница, кажется, понимала это. Она сама себя ругала, сражаясь с беснующимся джесином. Она осознавала, что подвернувшихся ей под руку стульев и подставок для блюд ни за что не хватит, чтобы справиться с хищником такого размера. Ей куда проще было швырнуть ему Нинки и бежать, пока джесин добивает детеныша. А она почему-то отступала, позволяя Нинки держаться когтями за ее платье.
На верхнем уровне вообще никакого оружия не было. Она не умерла только потому, что вернулась стая. А она вместо того, чтобы благодарить Саргона, стояла перед ним молча и смотрела на него точно так же, как он смотрел на нее. От этого становилось… странно.
Глашатай протянул к ней руку, чтобы забрать раненого детеныша. Нинки был бесполезным, но везучим: раз уж он пережил нападение, Саргон готов был вылечить его лапу. Однако детеныш словно не понял, что опасность миновала. Он отказывался отпускать пленницу, а если та пыталась оторвать его от себя, поднимал испуганный писк.
– Сделай что-нибудь! – нахмурилась девица. – Я не могу таскать его на себе весь день! И у него порез на лапе.
– За мной, – только и сказал Саргон.
Он мог бы приказать Нинки перейти к нему, и детеныш обязан был подчиниться. Но Саргон неожиданно обнаружил, что вся эта ситуация развлекает его.
Он провел девицу за собой – мимо спальни чуть дальше, туда, где под пределом кроны скрывалась лекарская комната. Там он осматривал и лечил других сейкау. Там же можно было помочь Нинки.
Саргон показал на рабочий стол, сосуд с нужной мазью и корзину с тканевыми лентами. После этого он отошел в сторону и скрестил руки на груди, наблюдая за девицей.
– И что? Я должна его лечить? С какой стати? Это не моя работа!
Саргон лишь пожал плечами, намекая, что ему вообще все равно. Не нравится – может отодрать от себя силой и оставить тут. Однако Нинки определенно был не согласен с таким подходом, он тихо подвывал, и девица поддалась жалости.
Она подошла к столу и осторожно пересадила туда Нинки. Детеныш, уже признавший в ней заступницу, смиренно подчинился. Но кротости его хватило ровно до того момента, как пленница коснулась его травмированной лапы. Вот тогда он осознал, что не согласен на очистку раны, и поднял испуганный визг. Даже клацнул челюстями возле руки девицы для убедительности.
– Я так не могу! – вспылила она. – Он же мне палец откусит!
Она возмущалась, бесилась, но не уходила. Саргон не понимал, почему она не уходит. Но и прикоснуться к Нинки она больше не решалась, пришлось вмешаться. Тяжело вздохнув, Глашатай подошел к столу и протянул руку к детенышу. Нинки тут же впился в его палец, но так слабо, что не смог даже прокусить кожу.
– Вы тут все ненормальные, – проворчала пленница. – Целое поселение психов и животных! И я даже не берусь сказать, кто есть кто!
Саргон не обращал на нее внимания, да и она на него тоже. Она снова работала: промывала рану, наносила мазь, одну за другой наматывала полоски ткани. Быстрые и четкие движения тонких пальцев завораживали. Вряд ли она когда-либо прежде помогала сейкау, но выходило так, будто она занималась этим много лет.
Иногда Саргон думал о ней. Иногда – о голове джесина, дожидавшейся его внизу. На этот раз появление хищника не должно было остаться без внимания, кое-кому предстояло заплатить.
Глава 7
Киган прекрасно знал, что Стерлинг хочет сразу же вернуться в горы. Удивляло не это, а его мотивация. Раньше киборг бежал туда, где безопасней, чтобы спасти собственную шкуру. Теперь же он искренне беспокоился за капитана и Рале.
Да и понятно, почему. Странности продолжали накапливаться: взлом «Стрелы», очень подозрительная смерть телекинетика. За этим могла стоять любая из колоний – а могли обе сразу. Чтобы кого-то обвинять и тем более казнить, нужно было больше информации. Стерлинг считал, что для безопасности эту информацию лучше добывать вместе, прикрывая друг друга. Однако Киган понимал, что так они далеко не продвинутся.
Поэтому он все же передал информацию капитану, но не лично. Он связался с Лукией через рацию, предварительно обезопасив канал. Колонисты наверняка собирались подслушивать, когда выдавали им оборудование. Теперь же их ждал не слишком музыкальный хор помех.
Лукия выслушала его спокойно, но капитан и не могла иначе. Когда Киган закончил, она спросила:
– Ваши предполагаемые действия, Рэйборн?
– Запрашиваю разрешение на осмотр «Авалона».
– Вы в этом уверены?
Вопрос прозвучал равнодушно, однако Киган не сомневался, что капитан насторожена. Да и понятно, почему! «Авалон» располагался далеко от гор, добираться до него нужно было через заросли, да еще и сквозь ядовитый туман – рассвет неумолимо приближался. Прогулка предстояла такая, что электрокинетик с удовольствием
