мой сынок. Вот ты сынок мамы, правильно? — Егор посмотрел на меня и кивнул очень серьезно. — А Тимур мой сынок. Он хороший и он твой папа.
— Папа-пасивец, — Егор стоял на своем.
— Ну хоть папа, — чуть улыбнулся и попытался погладить его по волосам. Егор недовольно взбрыкнул. Дети очень адаптивные существа, а еще доверчивые и открытые. Но Тимур не мог поладить с сыном. Даже новую бабушку принял на раз-два, и дело не в подарках. Неужели, чувствовал мое отношение и на уровне инстинкта отталкивал отца? Или, может быть, ощущал неискренность и скрытые мотивы… Не знаю. Если первое — то я не хотела даже ненароком настраивать сына против Тимура, но с эмоциями совладать не так легко. От масок быстро устаешь. Если второе, то Мантуров упадет в моих глазах еще ниже.
— Ты готова к завтрашнему вечеру? — Тимур посмотрел на меня, особенно задержавшись на голых коленях.
— Я не нашла няню. Егора не с кем оставить.
У меня было платье, алое, интересного фасона. Я его ни разу не надевала, оно так и висело в чехле в гардеробной. Покупала ко дню рождения Тимура, потом пришли плохие анализы, была расстроена, и мы не стали пышно праздновать. Наряд хорош и сидел прекрасно. Вот только няня…
— Я с радостью посижу с Егором, — предложила Ольга Сергеевна. Она уже его тискала вовсю.
— Ты не идешь с отцом? — нахмурился Тимур.
— У нас появились некоторые разногласия… — ответила туманно. — Я была бы очень рада побыть с внуком. Да, дружок?
Доля сомнения была, но Егор хорошо принял новую бабушку. Я привыкла доверять сына только себе и своим родителям. Возможно, пора немного отпустить вожжи.
В субботу вечером я очень тщательно собиралась на благотворительный оперный бал в Манеже. Это одно из самых знаменательных событий светского календаря. Элита не только Москвы, но и всей России, плюс международные высокие гости. Очень вероятно, что встречу старых знакомых, даже тех, которые мне неприятны. Я должна быть ослепительно прекрасной и абсолютно уверенной в себе. И друзья, и враги должны четко усвоить: милой и доброй жены Мантурова больше нет. Не получится как раньше улыбаться мне в лицо, а за спиной пускать слюни на моего мужа. Принимать меня за дуру. Пусть у нас с Мантуровым фиктивный брак, но ни одна Марьяна больше не подберется к моей семье, ни войдет в мой дом под видом подруги!
— Ты прекрасна, — услышала хриплый голос Тима. Он поставил на туалетный стол широкий бархатный футляр и, открыв, достал роскошное бриллиантовое колье. Жена Мантурова должна блеснуть. Пускай. Мне это только на руку. — Геля… — сжал мою талию. Серые глаза в отражении потемнели, взгляд тяжелый, полный интимного и запретного. Высокий, подтянутый, крепкий. Бешеная магнетическая натура, заключенная в элегантный доспех black tie. Ему бы за мамонтом охотиться и женщину в пещеру утаскивать.
— Мантуров, — посмотрела на него через зеркало, — я обращусь к адвокату и расторгну договор на основании сексуальных домогательств, — сладко улыбнулась и сбросила горячие ладони. Я первая вышла из комнаты. Я не буду за его спиной. Не буду приложением к мужу. Пусть он хвостом тянется и ищет меня взглядом, ревнует и сходит с ума. Неважно, что там с его чувствами, но Тимур собственник и своим делиться не привык. Он всегда был львом, а я котенком рядом. Настала моя очередь быть львицей!
Глава 18
Ангелина
Автомобиль нес нас по МКАДу, иногда втыкаясь в густой поток грузовиков. На дороге не чувствовалось величия и красоты российской столицы. Мне нравилась Москва: сочетание возможностей, сервиса и доступности. Что хочешь и когда хочешь. Мало какой город мог предложить такие условия. Естественно, все это за деньги. Сейчас смотрела в окно и понимала, что здесь Москва совсем другая: пробки, очереди на автобус, каменные человечники, натыканные с минимальным расстоянием. Без денег везде одинаково, а с ними везде хорошо, особенно здесь. На мне колье стоимостью квартиры где-нибудь в Митино, а еще неделю назад я была одной из сотен тысяч простых людей, сегодня же принадлежу к тому самому 0,1 проценту москвичей, которым доступно все и даже больше.
Я смотрела в окно, а Тимур на меня. Его взгляд ощупывал мое тело, ожоги оставлял, буквально вынуждал повернуться и бросить томный взгляд из-под ресниц. Мантуров прекрасно знал, как на него реагировали женщины. И я тоже. Сумасшедшая мужская энергетика. Самец. Мустанг. Альфа. Даже я, скромная провинциальная девственница, голову теряла, соглашаясь на смелые эксперименты. Чтобы ему было хорошо. Мое удовольствие шло приятным бонусом. Тимур слишком уверен в себе и собственной исключительности, чтобы оставить женщину без оргазма. Единственное, чего бы не приняла — другая женщина: ни в нашей постели, ни за пределами дома. Он не просил о сексе втроем и не давал повода подозревать в неверности. Хорошо они с Марьяной придумали, прямо у меня под носом. Я не верила утверждению, что не изменял мне. Его глаза сказали, что секс с подругой детства был. Сомневаюсь, что в день нашего развода случилось в первый раз. Сколько она его утешала, пока я рыдала в неизвестности, ждала анализов, молилась о здоровье крохотного сына внутри меня?! Злость взвихрилась внутри: я повернулась и надменно бросила:
— Мантуров, разве в твоем обществе принято так откровенно пялиться на собственную жену?
Я помнила подобные вечера и балы: мужья очень деликатны и внимательны, смотрят с бесконечной благодарностью холодными безразличными глазами, уверяют всех, что жена его тыл и хранительница очага, а потом разводятся и уходят к свежем мясу, то есть тылу. Возможно, меня окружающее циничное общество видело такой же: влюбленной наивной дурочкой, которой муж говорил про любовь с холодными глазами и ледяным сердцем.
— Я всегда любил на тебя пялиться, — ответил слишком мягко и добавил интимным шепотом: — Как и пялить.
Я подалась к нему ближе, позволяя заглянуть в декольте, обдавая ярким запахом духов.
— Тебе не светит, муж, — шепнула прямо в ухо. — Я тебя не хочу, — и попыталась отстраниться, но Тимур удержал.
— А кого хочешь? Того бритого байкера?
— В том числе, — невозмутимо ответила.
— Сколько у тебя было мужчин после меня? — сжал руку. Больно, но я терпела и по-сучьи улыбалась. Я научилась, да.
—
