выше и чище остальных.
– Ну уж точно не чище, – ухмыльнулся я.
– Но неужто, Макс, ты считаешь Гарри талантливым актёром? Настолько, что он даже смог изобразить хромоту священника, чтобы в это уверовал валявшийся рядом Секвойя – человек, который знал походку Лерри много лет!
– Секвойя был пьян в хлам! Как он мог разобраться в походке?
– Убийца был куда умнее, – качал головой Адам. – Зная, что все находятся в павильоне, кого проще изобразить, если не священника? Подумай, Макс. У Диксона нет никаких отличий в походке. Лесника не изобразить. Студенты все, или почти все, на репетиции, и тоже без особых физических отличий. И тут убийца видит Секвойю, а тому кажется, что перед ним отец Лерри. Во хмелю уборщик ассоциирует одеяние человека со священнослужителем и приветствует незнакомца как святого отца. Убийца не растерялся, он кивнул ему в ответ, а кроме того, стал подражать едва заметной хромоте Лерри, чтобы Секвойя хорошо это запомнил.
Адам призадумался.
– Убийца всегда тщеславен, полагает, ему всё сойдёт с рук. В этом наш незнакомец в рясе просчитался. Во-первых, решив подыграть Секвойе, он не подумал прежде всего о том, что отец Лерри, как и Диксон, не смог бы войти в Роданфорд и остаться незамеченным. Тем более Лерри не бывал на втором этаже и не знает, где чья спальня. И во-вторых, во время убийства Лерри был с нами, но этого убийца, разумеется, не мог предвидеть наперёд. Весь этот театр рушится, как карточный домик.
Адам вздохнул, на его лицо наползли тучи.
– Однако даже осёл Гарри, сам того не подозревая, высказал очевидное: кто-то из нашего крыла с большой долей вероятности убил Тео.
В небе раскатисто полыхнуло. По открытому единственному окну, что с фасадной стороны, забарабанили капли дождя. Агата в смятении подскочила и закрыла его, затем вернулась и поправила очки. Комнатную сырость успел сменить парной воздух, густо наполненный травяными ароматами из леса.
– Итак, убийца обитает в Роданфорде. Кто он – студент или преподаватель, мы не знаем. Что мы можем, так это попытаться пойти методом исключения.
– Все были в павильоне, – напомнил я. – Никто не выходил с репетиции.
– Но Дарта там не было, – сказал Адам.
– Дарт был у нас, – оживилась Агата.
– В десять часов – да. Мы вышли с ним без двадцати пяти десять. Время в пути от Роданфорда до деревни – двадцать минут обычным шагом. Но предположим, Дарт мог задержаться на десять минут по дороге к вам, а потом поспешить и за оставшиеся десять-пятнадцать минут добраться до вашего дома.
– Задержаться? – вопросил я.
– Убийца – обитатель Роданфорда, Макс. Нельзя исключать никого.
– Но мотив?
– Сейчас не об этом, – Адам нервно воздел руки. – Мы отталкиваемся от возможности совершить преступление. Мотив – дело несложное, когда знаешь, под кого тебе следует копать.
– Не скажи, – буркнул я. – Иногда мотив столь очевидный, что пришьёшь вину за убийство, даже если у человека фантастическое алиби.
Я поймал на себе холодный, недобрый взгляд. Глаза Адама казались стеклянными – в них отражался опускавшийся в полумрак комнаты свет одинокой лампы над нами. Я понял, что только что подло описал положение Диксона. Агата уставилась глазами в пол и пыталась подавить всхлип.
– Я не верю, что твой старик такое вычудил, – попытался я как-то сгладить своё утверждение.
Агата слабо махнула рукой. На лице мелькнула тень грустной улыбки.
– Вернёмся к Дарту. – Адам тронул очки. – Если посмотреть по времени, у него были такие же шансы, как и у Диксона. А именно – взять из сторожки лук и стрелы и убить Тео. Но версия так же зыбка, как и с Диксоном, – тогда откуда крест? Откуда Дарт знал, что Тео в лесу? Кто такой в этом случае человек в рясе? Мы уже знаем, что он убийца. А в девять двадцать, когда показался человек в рясе, Дарт был с нами в кабинете. В этой версии всё не вяжется. Значит, Дарт – не убийца.
Я с облегчением выдохнул:
– Слава богу!
– Идём дальше. Секвойя был пьян. Не очень сильное алиби. Его показания совпадают с показаниями Джо. Впрочем, ничто не мешало Секвойе самому украсть рясу. Бутылка сидра вряд ли расскажет на следствии, что он делал весь вечер.
Небо за окном почернело. Дождь усилился, и казалось, что он отгородил водяной стеной и старое здание библиотеки, и нашу маленькую компанию от прочего мира.
– Поттегрю неотлучно руководил репетицией в актовом зале, – сказал я. – Вместе с Треверсом. Остальные преподаватели находились в университете.
– И вряд ли они поделятся с нами своими передвижениями, – заметил Адам.
Агата слегка поёжилась.
– Знаете… – начала она и замолчала.
Адам вопросительно уставился на неё.
– Нет, ничего.
– Говори.
– Ерунда какая-то. – Агата кинула в нас короткий взволнованный взгляд. – Просто я вспоминаю, и теперь вроде кажется, что Дарт… – Она сглотнула.
– Говори.
– Я открыла дверь, а он стоял – как мне теперь кажется – здорово запыхавшийся…
– О! – одобрительно кивнул Адам. – Значит, он всё-таки спешил?
– Не знаю. Ты сказал, что он мог… мог задержаться, а я сейчас вспоминаю, как в дверь постучали и я отворила, а на пороге – он, вроде как с одышкой…
– Чушь собачья! Тогда откуда крест, откуда Дарт знал, что Тео в лесу, и кто в этом случае под рясой прятался? – горячо напомнил я.
Какое-то время мы слушали шелест воды за окном, где, как очумелая, цвела старая слива. Сквозь отливающий серебром дождь невысокое дерево казалось могучим белым великаном.
Через минуту-две Адам сказал:
– Макс дело говорит. Как мне видится, Дарт мог задержаться, но не для того, чтобы поквитаться за что-то с Тео.
– Ерунда. Ну что он мог делать в лесу? – запротестовал я. – Там ничего, кроме клёнов, нет. Он пошёл по тропинке, а там дорога только одна – в деревню, мимо сторожки…
Я осёкся.
Адам кивнул.
– Господи, скажешь ведь! – Агата сняла очки и начала нервно вертеть их в пальцах. – А что ему в сторожке могло понадобиться?
Адам укоризненно следил за её действиями.
– Возможно, он подумал, что твой отец мог находиться там.
– Но ведь было почти десять часов. Отец всегда возвращался в семь. Это все знали.
– Значит, ему не твой отец был нужен, – сказал Адам упрямо.
Агата убрала руки со стола, взгляд её наполнился недоверием.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я ничего такого не хочу сказать. Лишь то, что по пути к вам Дарту зачем-то понадобилось сворачивать к этому домику, возможно, входить в него.
– Ерунда какая-то! – бросила Агата.
– У тебя есть другое объяснение?
Впервые я наблюдал за тем, как
