понимание: у меня невыносимо мало времени!
Мой перепуганный взгляд на Агвида – его полный отчаяния и страха взгляд… страха за меня. Я впервые видела такую смесь паники и беспомощности в глазах человека, и это заставило на секунду замедлиться и… да, я тоже очень испугалась за себя. Куда я лезу? Что я делаю?!
Но на страдания голосу разума была отдана всего секунда, которая закончилась очень быстро.
И я рванула к старику, в этот момент занятому попытками оттереть въедающуюся с шипением под кожу жидкость руками. Не прекращая кричать и лишь чудом оставаясь на ногах, он тёр ладонями, царапал ногтями собственную кожу, силясь избавиться от того, что причиняло мучительную боль.
И мне даже стало его жаль… вот ровно до того момента, как не бросила ещё один взгляд на корчащегося в попытках высвободиться Агвида. Последнего я знала дольше и его мне было жаль сильнее.
Выпавший из руки старика серебряный медальон отыскала сразу. И, уже падая перед ним на колени, подумала о том, что пора бы перестать жалеть всех вокруг и начать жалеть саму себя.
Сам медальон я видела отчётливо ещё всего секунду – изящная серебряная цепочка, миниатюрная оправа явно женского кулона, кроваво-рубиновый камень в центре, крупный и сверкающий, приковывающий все взгляды, стоит надеть это украшение.
И вдруг всё исказилось. Я понимала, что передо мной всё тот же медальон, но глаза видели совершенно иное. Будто кто-то старательно перепутал несколько мотков ниток – туманно-серые, их было больше всего, и тёмно-красные, сильно выделяющиеся.
Всё это безобразие едва уловимо складывалось в форму лежащего передо мной украшения, наибольшее скопление нитей наблюдалось как раз на месте камня.
Вот и что мне с этим делать?!
Покрутив головой, в панике поняла, что концы нитей расходятся в разные стороны, но три из них – серая и две алые, шли к орущему и продолжавшему царапать собственное окровавленное лицо уже на полу мужчине!
– Агвид, – мой голос дрожал от страха и непонимания, – Агвид… как оборвать идущие от медальона нити?
Но ответа, на который я так надеялась, не последовало, лишь гортанный хрип. Агвид не мог мне помочь при всём своём на то желании.
Давай, Алиса. У тебя есть только ты сама.
Поддавшись интуиции, но никак не голосу разума, я протянула ладонь и кончиками подрагивающих пальцев осторожно коснулась одной из нитей.
На ощупь она оказалась странной – чуть пульсирующей, тёплой и будто бы живой.
Следующая мысль заставила испуганно отдёрнуть руку и замереть без движения. Не будто бы живой – эта нить действительно была жизнью! И вот тянулась она к старику, что наталкивало на мысли о том, что жизнь была именно его. Но шла-то от медальона, через который контролировали Агвида, так что я почти уверена – жизнь принадлежала ему!
«Твоя жизнь в моих руках»!
А раз так, то из чужих рук её следует забрать.
И, бережно сжав запульсировавшую сильнее нить, я осторожно потянула на себя тот конец, что уходил к старику… Агвид зарычал! Громко и яростно, заставив дрожать стены и перепуганную меня! Но я не остановилась – чувствовала, что не могла, чувствовала, что останавливаться нельзя никак.
И не ошиблась.
Поняла это, когда рычание вдруг резко сменилось вздохом облегчения, а старик оглушительно взвыл!
– Давай, – хриплый голос смертельно уставшего, но не сдающегося Агвида, – и остальные…
Тот факт, что он сумел заговорить, невозможно обрадовал и подбодрил. Вторую алую нить я отняла у старика быстрее и решительнее, внимательно проследила за тем, как обе они тают в воздухе, исчезая, и только после этого выдернула последнюю.
Время замедлилось… и застыло вовсе.
Сидела я, боясь шевельнуться и вдохнуть. Боясь до ужаса того, что может произойти дальше. Ведь произойти могло буквально абсолютно всё.
Лежал, корчясь в муках, учёный старик.
Медленно осознавал случившееся Агвид…
Король больше не хрипел, дышал тихо, восстанавливая дыхание и медленно расправляя сгорбленную спину. Как в кошмарном сне. Жутко и неотвратимо.
Поворот головы, взгляд на меня – глаза в глаза.
Каменная плитка пола мелко задрожала и вдруг вздыбилась, подобно океанической волне! Задребезжал громыхнувший шкаф, зазвенели упавшие, но каким-то чудом не разбившиеся колбы с магическим содержимым, взвыл учёный! Громко и проникновенно!
Подлетела и на краткое мгновение оказалась в состоянии невесомости я.
Мелькнула перепуганная мысль о том, что приземление будет крайне болезненным, но вместо удара я к собственному изумлению ощутила, как уверенным жестом меня решительно прижимают к мужской груди. Твёрдой, несгибаемо уверенной, так и говорящей: спокойно, я всё решу.
Разумеется, говорила это не грудь, а её обладатель.
От освободившегося от магических оков Агвида пульсирующими волнами расходилась энергия… Сильная, как и её владелец, ощутимая практически физически.
Такой энергии я от него ранее не чувствовала.
И такое ощущение, словно до этого сковывали его всего – физически, магически, душевно, а сейчас… а сейчас он, будто пробудившийся зверь, медленно потягивался, разминался, входил в силу, уверенный в том, что до момента его удара никто не посмеет даже пикнуть.
И он был прав.
Оживший пол головой поднявшейся змеи застыл над переставшим даже дышать учёным. Звенел от напряжения загустевший воздух, сводило от ужаса конечности у испуганно сжавшейся меня.
Но боялась я, как оказалось, напрасно.
– Дальше я разберусь сам, – голос Агвида над головой показался голосом незнакомца – убийственно спокойного.
За спокойствием явственно скрывалась ярость, которой мужчина то ли не смог, то ли даже не попытался скрыть.
Осторожно, будто боясь спугнуть, в полушаге от нас вспыхнул и увеличился из простой искорки портал. Я даже подумать ни о чём не успела, как самопровозглашённый король мягко и немного виновато произнёс:
– Мы всё обсудим позже, если ты согласишься меня подождать.
А разве у меня был выбор?
Не предпринимая даже попыток дать ответ, который и так никто не ждал, я медленно, как во сне, повернула голову и, невольно затаив дыхание, вгляделась в его лицо…
До последнего не покидало ощущение, что увижу кого-то другого. Чужого. Незнакомого.
Но Агвид оставался Агвидом.
Янтарные, горящие силой и желанием жить глаза.
Растрепавшиеся чёрные волосы по плечи.
Глубокий шрам через всю щеку.
Не изменилось ничего, кроме, разве что, глаз. Агвид выглядел невозмутимым, спокойным, но его глаза… глаза соврать не могли.
В них плескалась жизнь. То, чего я не видела ранее. Наверно, потому, что у всё осознававшего мага действительно не было желания жить, играя по чужим правилам, подчиняясь чужой воле.
Я прекрасно понимала его. Страшно даже подумать, сколько времени он пробыл в подчинении и как долго жаждал вернуть себе себя. Страшно даже подумать…
Не говоря ни слова, мужчина медленно, словно не желая испугать любым неосторожным движением, поставил меня на ровный участок пола. Столь же медленно, не сводя настороженного взгляда, перестал удерживать, убрал руки с выставленными в безобидном жесте ладонями.
Я почувствовала себя зайцем, угодившим в руки того, кто запросто мог меня убить, но всячески давал понять, что делать этого не хочет и не будет.
И это успокаивало. И радовало безмерно.
– Пожалуйста, дождись меня, – тихо, мягко, с едва ощутимым нажимом попросил, именно попросил Агвид Йорген.
Нервно сглотнув, слабо кивнула и, не отворачиваясь, осторожно шагнула спиной в портал.
Окутавшее тепло, весенней капелью зазвеневший воздух и взгляд… полный боли, вины и отчаяния.
* * *
«Пожалуйста, дождись меня», – звенело в голове, пока магические потоки переносили меня из Института Магии.
Почему Агвид сказал это? Сказал так, будто знал, что я могу уйти. Будто знал, что у меня есть шанс уйти.
Это напрягало, потому что я сама такого шанса не видела. Что я упускаю? Чего не замечаю?
Светящиеся волокна истаяли под порывом прохладного влажного ветра. Согревающее, успокаивающее тепло сменилось промозглой серостью улицы. Скапливающиеся на горизонте, уже спрятавшие за собой солнце, мрачные тучи верно обещали скорый дождь.
– Ваше величество, – к дезориентированной случившимся мне торопливо подошёл воин, находившийся в числе тех, кто сторожил первые ворота, ведущие в замок, – идёмте внутрь.
Не смотря ни на что, после его слов внутри меня всколыхнулось сопротивление. Взгляд невольно метнулся в сторону, силясь зацепиться за то, что может меня спасти.
Берег
