этих вопросах.
— Я жду, — поторопил некромант, вновь усилив давление.
Мы стояли в чёрном коконе, и я понятия не имел, что происходит вокруг и где мы вообще находимся. Поэтому шансы сбежать отсюда были очень невелики, но и ответить на вопрос некроманта я никак не мог.
Немного помявшись, я решил сказать правду:
— На мне ограничение договора, заключённого с демоном…
Голову пронзила такая боль, словно в глазницу вбили огромный гвоздь. Рухнув на колени, я свернулся в комочек, прижав ладони к вискам, и тихо завыл. Я даже не подозревал, что боль в игре может быть настолько сильной. Не знаю, сколько длилось наказание за нарушение договора, но когда я смог нормально мыслить, то увидел перед собой холодные белёсые глаза некроманта.
— С демоном, значит?
Он смотрел на меня таким взглядом, словно вознамерился клещами вытащить ответы несмотря на все ограничения.
— Я такую боль ещё раз не выдержу, — дрожащими губами предупредил я.
В реальном мире от такой сильной боли я бы наверняка потерял сознание, а вот игра позволила мне ощутить все «прелести» моих девяноста семи процентов ощущений. Насколько я понял, договор среагировал не на открытие самого факта его заключения, а на упоминание демона. Возможно, знание о том, что новый бог раньше был демоном Инферно, позволяло нащупать какие-то его слабости.
— Любое ограничение можно обойти, если задавать правильные вопросы, — неожиданно спокойно сказал Реник Фудре. — У меня мало времени, поэтому начнём…
И он действительно начал допрос. Правда, тема Эйделона напрямую не поднималась вообще, зато дядя подробно расспрашивал о произошедшем на площади и моих передвижениях по Арктании за последнее время, будто нащупывая пределы ограничения договора с Демоном Фантазма, теперь называющим себя Богом Мёртвых.
— В целом мне всё понятно, — спустя полчаса заявил некромант. — Некий сильный демон Инферно, способный материализовывать практически что угодно, решил легализоваться в нашем мире и занял свободную нишу. И ты ему в этом каким-то образом помог.
— Свободную нишу? — переспросил я. — Но Бог Смерти уже есть, его зовут Муту. — Я настороженно посмотрел на некроманта. — Это же вы?
— Нет, конечно, — поморщился мой виртуальный дядя. — Я лишь один из младших богов, давших Муту что-то вроде вассальной клятвы. И именно мне поручено уничтожить этого нового выскочу, вставшего против самого Бога Смерти.
— Так почему демон стал Богом Мёртвых, хотя уже есть Муту? — вновь повторил я вопрос.
— Муту — Бог Смерти, а не мертвых, — скривившись от недовольства, поправил меня некромант. — Разница понятна?
— Не очень, если честно.
— Смерть — это абсолют. И Бог Смерти, по сути, лишь служитель этого абсолюта, как и Богиня Жизни не является самой Жизнью. Жизнь и Смерть нельзя назвать антагонистами, они дополняют друг друга, без одного не будет другого. А вот Бог Мёртвых — это тот, кто противопоставляет себя и Жизни, и Смерти, не отпуская мертвецов на заслуженный покой и давая им ещё один шанс.
Вот тут я бы с ним поспорил. Эйделон ранее был Демоном Фантазма и с лёгкостью создавал полностью идентичные копии любых персонажей из моей памяти, а значит, ему не особо и нужны эти мертвецы. Зачем оживлять, когда можно просто скопировать? Правда, это были лишь тупые копии без знаний оригинала, и он уверял меня, что эти способности пропадут после выхода из Древа Страха. Но, видимо, демон смог как- то подстроить их под удачно подвернувшуюся нишу Бога Мёртвых. Но даже так, я не понимал, о какой смерти вообще идёт речь, когда в Арктании существуют татуировки возрождения, имеющиеся у всех игроков и доступные многим «местным»?
— А татуировки возрождения разве не являются вызовом богам? — уточнил я.
— Это не смерть, а перенос, — лаконично ответил некромант, но продолжать объяснение не стал. — Пространственная и временная магия. Но я не собираюсь заниматься твоим обучением, «племянничек». Ты совершил сильнейший проступок, и тебе придётся как следует постараться, чтобы это исправить.
— Стоп, стоп, — занервничал я, начав понимать, к чему он ведёт. Очевидно, что некромант собирался обременить меня совершенно не выгодным, а главное, однозначно лишним квестом. — Я не имел никакой возможности сопротивляться столь сильному… существу. Тут не может быть моей вины.
— И тем не менее, он теперь здесь, — не согласился Реник Фудре. — И вмешивается в дела настоящих богов. В Арктании мы разберемся с ним сами, а вот в вашем мире действовать придётся эмиссарам, и ты им в этом поможешь.
Ого, то есть, он отлично знает о нашем мире? Хотя, в целом это логично, ведь он тоже вроде как «бог». И, кстати, раз он упомянул эмиссаров, то у него тоже есть свой? Или эмиссары есть только у богов высшего пантеона, а Реник Фудре что-то вроде Хотея на побегушках у Богини Судьбы?
— На тебе остался след от одержимости, а значит, с помощью определённых заклинаний можно им воспользоваться для поиска эмиссара Эйделона.
— Откуда у него появился эмиссар? — удивился я. — Когда бы он успел⁈
— И снова твоя вина. Через тебя он смог каким-то образом попасть в ваш мир и оставить частицу себя, сделав её эмиссаром. Поэтому нужно найти его как можно быстрее и уничтожить. Этот хитрый демон не является частью конвенции богов Арктании и может творить всё, что ему вздумается.
Я интуитивно почувствовал, что в этот момент мне открылась очень важная часть всего происходящего со мной и другими эмиссарами, но продолжать задавать вопросы не рискнул. Некромант же не знает о том, что демон поделился со мной секретом могущества богов, принципами их правил и ограничений. Очевидно, что упомянутая конвенция как-то регулировала действия виртуальных богов в реальном мире, и вполне вероятно была связана с божественными квестами эмиссаров.
— А как же быть с тем, что ваши эмиссары явно относятся к тёмной фракции? — лишь спросил я. — Мы уже сталкивались в моём мире и не особо поладили.
— Нет причин для нервов, этим делом будет заниматься только эмиссар Бога Смерти. Остальные не знают о твоей связи с появлением нового бога, и пусть лучше так и остается. А о компенсации своего молчания я договорюсь с представителем твоей богини лично. — Некромант посмотрел куда-то наверх. — Так ведь, Хотей? Долго ещё будешь прятаться?
Под потолком черного яйца появился отлично знакомый мне карлик в бежевом костюмчике.
— Трам-пам-пам, — как-то вяленько и без обычного задора, будто просто для галочки, продекламировал он. — Совершенно случайно я проходил мимо и услышал этот интересный разговор.
— Конечно, конечно, случайно, — легко согласился некромант. — Нам есть о чём поговорить, не так ли?
— Разумеется. — Хотей выразительно посмотрел на меня. — Но без лишних ушей.
— Мы уже закончили наш разговор, «племянничек» может быть свободен, — ответил ему некромант и покосился на меня. —
