Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
К русским приблизился лейтенант Мэрфи. Он казался усталым, постаревшим. Словно за последние часы прожил еще одну жизнь.
– Олег! Владимир! – сказал он, присаживаясь на крыльце возле русских. – Я не понимаю. Объясните… Когда подрались мой солдат и узкоглазый – наказали обоих. Мы приняли к сведению: калечить и убивать друг друга запрещено. За это – мучительная пытка. Наказание. Но почему сейчас убивают нас? Если это запрещено, почему? Для чего нужна странная игра, в которой мы обречены на мученическую смерть? Потом, словно в насмешку, нас воскрешают снова!
– Да, нам запрещено убивать друг друга, – отозвался майор Казаков. – Ты прав, Даниэль. Проблема в том, что это запрещено нам. Нам, но не им! Они могут делать все, что вздумается. Пытать. Убить. Оживить. Бросить в бой, чтобы нас растерзало стадо механических тварей.
– Как бы я хотел добраться до глотки того, кто это устроил! – вздохнул лейтенант «тюленей». – Я бы…
Здоровенные черные пальцы боевого пловца задрожали, ладони схлопнулись. Командир американцев резко поднялся с места, двинулся к своим.
– А я бы порвал глотку зубами, – мрачно отозвался Людоед.
– Если у него есть глотка… – задумчиво проронил Казаков.
Никто не поддержал беседу. Спецназовцы сидели около входа в казарму, говорить ни о чем не хотелось. Пережитая смерть была слишком реальной. Теперь люди знали: игры не всегда будут безопасными. Монстры, придуманные чьим-то бредовым воображением, не обязаны были проигрывать в схватках. Это правило, действовавшее на полигоне, инопланетяне «озвучили» не сразу, не с первого дня тренировок. Но легче не становилось.
– Сумасшедший! – вяло сказал Док, указывая пальцем на американца, который карабкался по скале, возвышавшейся за американской казармой.
Русские развернулись на песке. Уселись по-другому, так, чтобы лучше видеть «тюленя», балансировавшего на высоте десятиэтажного дома.
– Назад, Доэрти! – крикнул лейтенант Мэрфи. – Я приказываю: назад!!!
Но солдат не хотел слышать командира. Он упрямо лез по скалам, несколько раз терял равновесие, но все-таки продолжал движение по крутому склону. Пока не добрался до вершины. Затем Доэрти пробежал чуть в сторону, туда, где стена обрывалась отвесно. Глянул вниз.
– Стоять! – крикнул Мэрфи, догадавшись, что собирается делать его солдат.
Но Доэрти вновь отказался подчиниться приказу. Он поднял сжатые кулаки. Встряхнул ими, что есть мочи закричал, обращаясь к неподвижному небу:
– Вы не заставите меня делать то, что вам хочется! Я человек! Человек!!! Не игрушка в чужих руках! Будьте прокляты!
Русские вскочили на ноги, но никто не успел бы ему помочь. Или помешать. Патрик Доэрти бросился с уступа на камни. Головой вниз, с высоты метров в сорок или пятьдесят. Никто не успел бы помешать. Никто. Только чертовы «зеленые человечки»!
Тело боевого пловца застряло в воздухе, не долетев до острых камней совсем немного. Патрик Доэрти повисел головой вниз. Было ясно, что солдат тут ни при чем. Людям показалось: невидимый хозяин думает, что предпринять. Потом «тюленя» резко дернули за шиворот, бросили на песок в стороне от скалы. Потащили к центру лагеря, к точке, находившейся как раз между всеми тремя «городками».
Солдат упирался изо всех сил, выкрикивал страшные ругательства, бил пятками по песку, но невидимая, призрачная рука была сильнее.
«Все сюда!» – услышали люди приказ. Как и раньше, слова эти прозвучали в голове каждого. Бойцы окружили несостоявшегося самоубийцу кольцом, но близко к Доэрти никто подойти не мог – мешала невидимая стена.
Одежда Патрика Доэрти разлетелась в клочья. Он тяжело дышал, вглядываясь в уплотнившийся воздух. «Смотрите!!!» – возникло в черепных коробках землян.
Вены под кожей солдата зашевелились. Сначала они напоминали водоросли, попавшие в поток воды, мечущиеся из стороны в сторону. Потом Доэрти начал вопить от боли. Дикие змеи, поселившиеся в его теле, рвались наружу. Нет, не змеи. Вены Патрика Доэрти с размаху бились в кожу. Прорывали ее, выскальзывали на песок, закручиваясь в клубки. Старшина орал от боли, метался из стороны в сторону, сучил ногами, но призрачная газообразная «стопа» прижала тело пленника к поверхности.
А вены выползали из человека, разрывая кожу, заливая песок кровью, причиняя наказуемому жуткую боль. За ними настала очередь других органов. Разорвав кожу живота, полезли кишки. Доэрти перестал орать, когда через рот на свободу устремились трахеи и бронхи. Потом лопнули глаза, и через пустые глазницы вытекло серое мозговое вещество.
Смотреть на все это было жутко, неприятно, отвратительно. Никого не стошнило, возможно, потому, что в памяти еще был жив случай, когда за драку наказали американца и китайца. Теперь к виновному применили другую пытку, но это ничуть не меняло дела – люди уже не столько боялись наказания, сколько ненавидели того, кто так жутко издевался над пленниками…
На песке шевелились вены, печень, мозговые извилины, почки несчастного. Все было залито кровью Доэрти. Человек не кричал, но, кажется, был жив, хотя никто из товарищей не мог представить, как такое возможно.
Видимо, чужой разум остался недоволен тем, как люди отреагировали на показательную расправу. Он ждал шока, ужаса, страха. А в душе у бойцов Земли лишь окрепла ненависть. Пытка закончилась внезапно, без «дымовых» эффектов. Просто останки Доэрти стали нерезкими, будто «размытыми» в пространстве. И тут же в центре людского круга появилось тело боевого пловца, без видимых ран и повреждений.
Патрик приподнялся, сел на песке, недоуменно глядя на собравшихся вокруг него товарищей. Казалось, он не осознает, что происходило с ним лишь несколько мгновений назад. Даже не помнит об этом. Словно из его памяти начисто стерли эпизод – от начала до конца…
Кровавое пятно быстро исчезло, втянулось в песок. Вскоре на поверхности осталась только золотистая пыль. Лейтенант Мэрфи молча протянул руку Доэрти, помог тому подняться на ноги.
– В лагерь! – приказал чернокожий офицер.
Американцы потянулись вслед за командиром. Еще быстрее в «зарослях» исчезли молчаливые китайцы.
– Нам не следует калечить друг друга, – резюмировал Людоед. – Нельзя убивать товарищей. Нельзя убивать самих себя. За все это наказывают мучительными пытками. А им, лягушкам инопланетным, можно вытворять с нами все, что угодно. Такая вот мораль, парни.
Майор Казаков вновь шел по Питеру в сторону дома. На этот раз он двигался значительно увереннее, возможно, потому, что накопил опыт. Он поклонился Троицкому собору, мельком глянул на старую женщину у входа в храм, проскочил трамвайные пути и свернул на свою улицу.
Владимир торопился домой, к жене. Ему нужно было задать Людмиле один вопрос. Очень важный. Парадная, закрытая дверь… легкое дуновение ветра – и он внутри. Один этаж, еще один. Дверь квартиры… Коридор. Спальня.
Людмила сидела на том же самом месте, у окна. Будто ждала мужа.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
