другой желающий меня купить, то вы должны меня ему продать, — попробовала возмутиться я.
— Правила не я придумывал, дорогуша. Твоего покупателя, если он не оплатит, на год лишат возможности посещать Рай. А тебя отправят бункер. Это обычная практика. Не ты первая, не ты последняя.
— То есть сейчас моя судьба зависит от того, заплатят за меня или нет? — дрожащим голосом переспросила я.
— Ты повторяешься. Да, всё зависит от покупателя. Но его тоже накажут. Не надо было в прошлой жизни наживать себе врагов. Лучше бы тебя купил толстый, — клоун тихо выругался, а я в полубессознательном состоянии упала на стул.
Меня с рождения в той или иной степени готовили к лотереи. Я привыкла воспринимать себя как приз в самом плохом значении этого слова. Неодушевлённый предмет, который многие рады получить. Вот только мне даже в голову ни разу не приходило, что кто-то может захотеть отказаться от своего выигрыша. Стать лотом аукциона не так страшно, тем более, что продали меня всего на одну ночь. Да, покупатель имеет привилегию продлить аренду и это плюс, но… Две девушки, сидящие рядом со мной, тоже заметно волнуются. Одно дело на эмоциях сделать ставку и совсем другое — достать кредитку и заплатить.
— Даша, на выход, — я посмотрела на девушек, полагая, что одну из них зовут так же, как меня, но ни одна из них не сдвинулась с места. — Быстрее, нельзя заставлять клиента ждать.
Ещё привлекательная, хоть и не очень молодая женщина в костюме горничной схватила меня за руку и буквально вытащила из небольшой комнатушки за сценой.
— Топай, давай, — она затащила меня в подсобку, заваленную туалетной бумагой. — Пока наденешь мою одежду.
— Что? — женщина действительно начала раздеваться.
— Ничто. Желание клиента — закон. Раньше никто не возражал против обычного дресс-кода, а твой захотел видеть тебя в одежде. Причём не в траурной. Ну что стоишь? Снимай лифчик. Не буду же я голая по дворцу ходить.
Под её платьем действительно не оказалось нижнего белья. Совсем! Странная горничная. Если её задача убираться, почему она ходит без трусов? Но сейчас не самое подходящее время для обсуждения униформы обслуживающего персонала, поэтому я беспрекословно сняла с себя бюстгальтер и стринги, натянула на себя её платье и в замешательстве начала рассматривать странный головной убор.
— Не хочешь — не надевай, — она выхватила его у меня из рук и вышла из подсобки, нисколько не смущаясь, что её грудь даже наполовину не влезла в мой бюстгальтер.
Чудненько. По крайней мере, теперь мне не придётся смущаться своей наготы. И на этом спасибо моему спасителю. Вот только зачем я ему? Наше первое знакомство нельзя назвать удачным. Скорее, наоборот. Надеюсь, мужчине просто нравятся строптивые женщины…
Глава 39
Найти своего покупателя в общем зале ресторана оказалось непростой задачей. Музыка грохотала, полуголые девушки сновали туда-сюда, мужчины, взмахом руки, подзывали официантов… Точно! Ему нравилось сидеть на террасе. За прошедшие две недели, я почти забыла его лицо. К счастью, оставлять мужчин скучать в одиночестве, в Раю было не принято.
— Сегодня приятный вечер, не находите? — улыбнулась и присела напротив своего покупателя. — Дарья.
— Знаю. Пойдём, прогуляемся, — он схватил со стола бутылку вина и быстрым шагом пошёл прочь.
Странный какой-то. Я была готова к тому, что он предложит мне подняться в номер. Заставит с первой минуты отрабатывать свою цену. Может, ему нравится заниматься сексом на природе?
— Присаживайся, — мой покупатель выбрал самую удалённую беседку Рая. — Я лучший друг Кости.
Улыбка медленно сползла с моего лица. Это шутка какая-то? Из-за Кости Соколовский смог аннулировать наш брак, меня саму сослали в Рай, продержали семь дней в карцере и чуть не отправили в бункер сегодня. Может быть, ему стало стыдно за то, что он подставил меня?
— Я не хочу о нём говорить, — холодно ответила мужчине и сделала глоток вина прямо из горла.
— Мне тоже тяжело вспоминать своего друга. Он был хорошим человеком, и многое сделал для всех нас.
Холодок пробежал по спине. Был? Этот мужчина говорит про Костю так, будто бы тот умер.
— С ним всё в порядке? — постаралась не выдать своё волнение.
— Нет, — коротко ответил мой собеседник. — Слава. Приятно познакомиться.
— И мне, — рассеянно ответила и выпила ещё вина. — Что с ним случилось?
— Никто не знает. Он пропал в тот же день, что и ты. Успел заехать ко мне буквально на пять минут, попросил не бросать тебя и убежал. С тех пор его никто не видел.
— Нет… Меня отправили в Рай, обвинив в измене мужу. С ним. С Костей. Он должен был выступать на суде, свидетельствовать против меня, иначе у Соколовского ничего бы не получилось. Разводы запрещены, аннулировать брак не так просто…
— Костя никогда бы такого не сделал. Понимаю, что ты чувствуешь, но, поверь, не все мужчины твари. Многим не нравится унижать женщин. Мы делаем всё, чтобы не жениться. Не оставить после себя потомства, потому что не хотим, чтобы наших сыновей воспитали уродами, а дочерей использовали как бездушных животных.
Мне понравилось его «мы». Наше первое знакомство началось с кучи оскорблений, из-за которых я покинула ресторан и вынуждена была провести неделю под землёй.
— Ты оскорбил меня в день нашего знакомства.
— Прости, — как ни в чём не бывало, ответил Слава. — Мне нужно было понять, что ты — это ты. Слишком много косметики на твоём лице запутали меня. Плюс, я никак не ожидал, что та девушка, которую я должен найти, сама подойдёт ко мне.
Точно! В тот день я с трудом узнала себя в зеркале. Кристина тогда немного перестаралась. Или много. По крайней мере, в этой части его слова очень похожи на правду.
— Так, значит, ты не знаешь, куда пропал Костя? Может быть, он уехал куда-то с моим мужем? Или просто решил отдохнуть от всех. Твой друг действительно был из Платинового списка?
— Да.
— Получается, проблемы нет. В любом адюльтере обвиняют в первую очередь женщин. Это же мы — развратные твари, использующие мужские слабости, верно?
— Даш, всё не так просто. Он прикинулся кастратом, обманул своего начальника и государство, подделал документы, увиливал от женитьбы. Бог знает, что ещё на него могли повесить. А это уже преступление. Но представитель Платинового списка не может быть преступником никогда.
— Ты противоречишь сам себе. Если высшая каста не подсудна, то с Костей должно быть всё в порядке и…
— Нет. Это значит, что его будет судить тайный трибунал, — грубо оборвал меня Слава и
