— Харвей показал на плоскую тележку на четырех колесах под тентом, запряженную тощей лошадью на высоких тонких ногах.
Отец посмотрел на Терри улыбаясь:
— Давай?!
Они покатили по проспекту, совсем не похожему на только что виденную картину. В садах стояли отдельные коттеджи. Кругом было тихо.
— Здесь живут белые, — пояснил Харвей.
Они прошли через парк, где фламинго целой стайкой разгуливали на лужайке, не остерегаясь людей, и вскоре оказались перед великолепным отелем с вывеской «Лукайанбич». Отсюда хорошо был виден пляж с загоревшими людьми на белом песке. Вдали виднелись белые крылья парусов и проносившиеся катера с воднолыжниками на буксире. Все это было красиво и похоже на рекламную картинку.
Мистер Харвей провел их в отель.
В комнатах, через которые они проходили, шла игра. Отлично одетые мужчины и женщины сгрудились вокруг столов.
— У вас девятнадцать! У меня двадцать один. Очко! Ставка сто долларов! Прошу делать ставки!
Играли в кости, в карты. И все на деньги.
Терри смотрела на лица этих женщин и мужчин — у одних бледные, у других багровые, с капельками пота на коже — и удивлялась. Она не могла понять, как эти люди могут так легко выбрасывать деньги. Сколько же нужно было их иметь лишних, совсем не нужных...
Харвей чертыхнулся:
— Ненавижу играть, когда мало денег. А из этих, — кивнул он на толпу, — каждый легко может проиграть за вечер такую яхту, как «Блюбелл», и не поморщится.
— Вы думаете? — безразличным голосом сказал Дюперо.
Мистер Харвей показал на одного из игроков — молодого мужчину с бледным испитым лицом:
— У его отца столько же океанских судов, сколько у вас пальцев на руках и ногах. Что ему не играть! — В словах, голосе мистера Харвея слышалась нескрываемая зависть. — Пойдемте отсюда.
— Идем. Мама наверняка давно на пляже ждет нас. — Отец взял Терри за руку.
Они разыскали своих в аэрарии. Терри, натянув купальник и не дожидаясь отца, побежала в воду, поплыла и остановилась возле двух самых дальних купальщиц. Молодые женщины загорали, лежа на надувных резиновых плотиках. Терри перевернулась на спину и с наслаждением подняла лицо к голубому небу. Она представила себя совершенно одной во всем мире.
С оглушительным шумом низко над водой проплыли в воздухе два красных вертолета. Терри повернула к пляжу и на пути встретилась с отцом. Он предложил:
— Давай прокачу.
Терри взобралась ему на спину, и отец мощными гребками брассом поплыл к берегу...
Вечером, когда взрослые ушли в клуб смотреть танцы и Рене уснула, Терри поднялась на палубу.
Брайен с Фелипе сидели на носу яхты, свесив ноги над водой. Терри прошла на корму. Совсем рядом, на соседней рыболовной шхуне, разговаривали несколько человек. Свет от большого фонаря, висевшего у входа в палубную надстройку, освещал их черные и белые лица. Один из рыбаков читал газету при свете фонаря, второй щипал струны гавайской гитары и тихо напевал.
— Эй, дядюшка! — окликнул вдруг Фелипе кого-то на шхуне. — Правда, что сегодня один человек с Флориды достал клад со дна?
— Ну, правда, — откликнулся игравший на гитаре.
— Вот слышишь, что люди говорят, — сказал Фелипе Брайену. Но Брайен, видимо, сомневался и сам спросил громко:
— Откуда же он узнал про этот клад?
— Хо-хо! — воскликнул гитарист. — Да там их на дне знаешь еще сколько! А на островах и того больше. Да каждый ребенок знает, что на Багамах было пристанище пиратов. Даже сам старик Морган тут отдыхал... Пока их накрыли...
— Кто?
— Хо-хо! — гитарист был явно рад возможности удивить приезжих. — Ты знаешь, как называется эта набережная? Вудс Роджер! Ага?! Сэр Вудс Роджер — это кто был? Первый королевский губернатор. Думаешь, его тут с объятиями ждали? Как бы не так. Они его и не ждали, когда он свалился им на голову со своими судами, продырявил их корабли и пустил на дно.
— Чьи корабли?
— Вот бестолковый, — обиделся гитарист. — Да пиратские. До этого Вудса им тут раздолье было: таверны прямо на берегу стояли, тут они и счеты сводили, дрались, золото награбленное пропивали и проигрывали.
— Эй, Жозе! — приподнялся на локте рыбак, до сих пор молча лежавший на палубе. — Ты, случайно, не наследник папаши Моргана? Это он не для тебя ли спрятал на Сан-Сальвадоре клад? Ты бы достал его — смотришь, штаны целые купишь.
— Хо-хо! — сказал Жозе. — Мой прапрадед наверняка пропивал свою добычу на берегу в первый же день, на второй — не хватало. А вот те, кто в казино «Лукайанбич» играют (это уж точно!) самые что ни есть наследники пиратских вожаков… Только им сейчас вроде не с руки признаваться в родстве...
Ленивая, теплая ночь расплылась, окутала море, легла вокруг города. Сквозь мрак доносился шорох волн на прибрежном песке, и яркими крикливыми огнями сигналили в море залитые светом окна.
Терри представила себе, как из ночного мрака сейчас появится парусный бриг, затем второй, третий...
Над каждым из кораблей реет черный флаг. Один из капитанов подает сигнал — и его головорезы бросаются на берег.
Через несколько минут они притащили на пристань хозяев роскошных вилл. Старший из капитанов грозно хватает их за грудь и кричит:
— Какого черта, праправнуки, вы полезли сюда без спросу и здесь командуете? Да я вас всех на рею!
Владельцы вилл как захохочут.
— Да мы тебя, прапрадедушка, — зашипел один из них на пирата, — сейчас в порошок сотрем, если ты нам поперек дороги становишься. Уж мы не посмотрим, что ты нам наследство оставил. А ну, где наши полицейские? Где наши катера?
Видения Терри были прерваны громким голосом рыбака, читавшего газету:
— Вы послушайте, ребята, что я вам прочту. Это один американский газетчик пишет: «...Самый богатый человек в Америке, пожалуй, мистер Поль Гэтти. Он ничем не занят, не управляет ни заводами, ни банками… Он получил много денег по наследству. Он часто разводится и снова женится на невестах из самых богатых семей. И каждая новая жена приносит ему огромное приданое.
Поль Гэтти не работал и не работает, главные его заботы — непрерывно жениться и разводиться. А между тем ему принадлежат свыше пятидесяти нефтяных
