– Потому что он копия ее мужа. Возьмите портрет старого сьора Висмара и не поймете, с кого его писали. Морис, конечно, полностью подавлен матерью, но сейчас, я думаю, не упустит свой случай.
– Я так и думала, – заметил Авриль.
В это время Итан услышал шум, к юрте торопливо шли люди. Один из орков поднял полог, заглянул в юрту, и Итан увидел темно-серый камзол Мориса – тот самый, в котором хозяин Вышеграда встречал гостей. Он вспомнил фигурные заплатки на локтях и подумал, что бережливость это хорошо, но не до такой же степени.
– Принцесса, вас хочет видеть Морис Харш, – сообщил орк с колючим акцентом. – Говорит, что привез вам лекарства.
Лия кивнула.
– Пусть проходит, – сказала она. Авриль осторожно поправил платок на ее плечах. Морис скользнул в юрту, тотчас же рухнул на ковер и заголосил:
– Ваше высочество! Не знал! Клянусь жизнью, не знал!
«А он перепуган до смерти», – подумал Итан. Стиос не забудет увечья дочери, а злопамятность королей всегда грозит большой войной. У дома Харш почти сорок тысяч солдат, деньги позволят им прикупить наемников, но от всех них останется лишь жирный пепел и зола, когда Стиос поднимет в воздух драконов, которых Малоун накормит разрыв-камнем.
Лия едва заметно улыбнулась, и Итан подумал, что она очень устала. Болезнь отступила, но еще не ушла. За юртой негромко зарычал Полуденный Ужас, и длинное лицо Мориса побелело.
– Да все вы знали, не валяйте дурака, – махнул рукой Авриль. Откуда-то издалека донеслись восторженные возгласы оркувендов – должно быть, закончились скачки. – Хотите сказать, что в вашей семье уже много лет хранится магический предмет, а вы о нем не в курсе?
Морис замотал головой:
– Не знал, ваше величество. Ничего не знал. У матери много побрякушек, я никогда не заглядывал в ее шкатулку.
Авриль негромко рассмеялся.
– Что ж, давайте подсчитаем. Магическое нападение на юродивого во имя богов… ну, или на будущего короля, я даже не знаю, что тут хуже. Тяжелая болезнь дочери крупнейшего союзника Дарангвара. Что будет, если Хвост станет плацдармом для проморцев? А владыка Стиос не станет делать вид, что с его дочерью все хорошо, лишь бы ублажить своих неверных союзников. У нас в любом случае большая война, господа.
Итан кивнул. Он и сам думал, что Стиос слишком медлит. От короля до сих пор не было письмовников, и это был дурной знак. Стиос любил дочь, и при своей любви уже должен был лететь сюда на драконе, чтобы держать принцессу за руку и лично гонять нерадивых лекаришек. Но Лия лежит в оркувендской юрте, считай, у дикарей, а король молчит.
Значит, пока его все устраивает. Значит, Лия пусть ценная и дорогая, но все же разменная монета.
– И что делать? – спросил Морис, и Итан понял, что он проиграл и готов к переговорам и торгу.
– Ваша мать, – Авриль отогнул мизинец, – безумна, вы официально заключили ее под охрану и опеку.
Морис кивнул, и в его взгляде мелькнуло облегчение. Полуденный Ужас снова рыкнул, и Итану показалось, что дракон понимает, что происходит в шатре, и это ему не нравится.
«Мне тоже, – подумал он. – Мне тоже не нравится, но я надеюсь, что мы все-таки дойдем до конца и останемся живы».
– Дальше… – Авриль отогнул второй палец. – Сколько людей вы уже отправили в Ливендон?
– Три тысячи, – ответил Морис. Авриль кивнул.
– Отправьте столько же на Север. Какие у вас отношения с Третьим домом?
Морис ухмыльнулся.
– Гранвилл должен мне пятнадцать тысяч золотых орлов. Он давно разорен, король поэтому и отправил его на Север. Пообещал выплатить его долги, и я слышал, Гранвилл старается, чтобы государь не передумал.
Авриль многозначительно улыбнулся.
– Официально вы отправляете доверенных людей, чтобы стребовать долг. Неофициально – они должны удержать Гранвилла, когда все начнется в Ливендоне. Он не должен отправиться на выручку Малоуну, согласны?
Итан подумал, что в этом есть смысл.
– Согласен, – произнес Морис. – Я все сделаю, ваше величество.
Улыбка Авриля была мягкой и чуть кокетливой, но взгляд оставался холодным и твердым. Морис раскланялся и уехал, радуясь, что его не скормили дракону. Авриль потребовал зеленого чаю и, сделав несколько глотков, сказал:
– Как вы думаете, полковник, какие отношения связывают сьоррен Элисабет и Бруно Стафани?
Итан мысленно назвал себя дураком. Ему следовало подумать об этом раньше.
– Думаете, они есть? – спросил он.
– Разумеется. – Ему показалось, что Авриль начинает сердиться. – Это уже второй удар по нам, первый отразил мой несчастный питомец, и я не думаю, что это была случайность.
Лия негромко кашлянула, и Итан увидел, что краснота на ее лице начинает спадать. Через несколько дней она станет такой же, как прежде, если постараться не замечать шрамов.
– Зачем Бруно Стафани убивать нас? – спросила она. – Он Тень короля и защитник государства, он…
Девушка осеклась. Авриль посмотрел на нее с искренней печалью.
– Как раз потому, что он защищает государство, – сказал Итан. – И вы не нужны ему живым, Авриль.
– Клер повезло, что дракон оказался в нужном месте, – с усмешкой заметил Авриль, и что-то царапнуло в груди Итана. – У нее прелестные дети, жаль будет, если они умрут в муках.
Лия дотронулась до лица и быстро убрала руку. Снаружи послышалось возмущенное чириканье письмовника; орк поднял полог, письмовник с сердитым жужжанием влетел в юрту и осторожно раскрылся в руках Лии. Вчитавшись, она негромко сказала:
– Это отец. Спрашивает о моем здоровье и надеется, что скоро я смогу продолжать путь. Говорит, что я должна быть сильной, он рассчитывает на меня и…
Она не выдержала и разрыдалась – громко, хрипло, словно раненое животное. Дракон заскулил за юртой; Авриль сел рядом с Лией, обнял ее, и она, уткнувшись лбом в его плечо, показалась совсем маленькой и беспомощной.
* * *
Рилан вошел в дом на площади Святого Михаила в тот момент, когда драка была в разгаре. Конечно, отец назвал бы это по-другому, например, воспитанием строптивой жены, но в таких случаях не положено давать сдачи, а Равена Тисон не собиралась держать руки при себе. Отцовский нос был разбит и, кажется, даже смотрел на сторону, кровь стекала по губам, но Ньют Гранвилл даже не замечал этого. Рядом с ним и Равеной прыгал бычий пес, заливаясь громким лаем и пытаясь защитить девушку. Отец отбрасывал его ногой, но тот подбегал снова и снова.
Равена скорчилась на полу, закрывая голову руками; отец хотел было ударить ее еще раз, но увидел Рилана и опустил руки.
– А, Свиненыш! – произнес он, и Рилан понял, что отец пьян в лоскуты. Пьян и зол. – Давно ты здесь?
