– Отлично. Но.., но я не хотела бы больше сидеть сегодня за рулем.
– Я оставил «МГ» здесь, так что поедем все вместе в фургоне.
– Хорошо, дорогой.
– Расскажи, как все произошло.
– С самого начала она плохо слушалась руля. А на поворотах откуда-то спереди появился странный дребезжащий звук. А перед тем, как мы опрокинулись, машина ужасно задрожала. Я сразу же попыталась нажать на тормоза и посигналить тебе, когда увидела, что колесо покатилось впереди фургона. Когда до меня дошло, в чем дело, машина перевернулась, и я ударилась обо что-то лицом. Что тебе сказали, в чем причина?
– Кто-то ослабил гайки.
Она взглянула на него и, закрыв глаза, впилась пальцами в его руку.
– О Боже, – прошептала она.
– Он знает, какая у нас машина. И знал, что ближайшая больница находится в Олдермонте. Там на стоянке нет ночного сторожа. Если бы мы выбрали главное шоссе, с оживленным движением, все могло бы закончиться гораздо печальнее.
– Его арестуют.
– Его никогда не арестуют. Ты это знаешь – так же, как и я. А если его и арестуют, то выпустят так же, как и в этот раз.
– Ну, не нужно, Кэрол, пожалуйста. Она отвернулась от него. Ее голос звучал приглушенно, как будто доносился откуда-то издалека.
– Я помню, мне тогда было лет семь. Еще жива была моя мать. Мы пошли всей семьей на карнавал. Там была карусель. Отец усадил меня на белую лошадку. Вначале было чудесно. Тогда я не знала, что отец договорился с карусельщиком, чтобы тот как можно дольше не выключал ее. Через некоторое время лица людей вокруг меня смешались. Когда я закрывала глаза, мне казалось, что я упаду. Никто не слышал, как я ору. У меня было такое ощущение, что карусель разгоняется все быстрее и быстрее, а музыка становится все громче и громче.
– Я хотела, чтобы она остановилась. Хотела, чтобы это прекратилось. Мне хотелось прекратить этот страх! Она посмотрела на него с неподдельной мольбой во взгляде. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Никогда он так сильно не любил ее.
10
Когда они приехали в «Вест Винд», знакомый им маленький человечек сочувственно покряхтел, глядя на побитую машину, на губу Кэрол и шишку на лбу Баки. Джеми были даны соответствующие инструкции насчет его раны. И хотя его распирало от желания похвастаться, он все же нашел в себе силы сдержаться.
Когда все привели себя в порядок, Сэм еще раз позвонил Биллу Стетчу в контору и рассказал ему об аварии. Внезапно он поймал себя на фразе, которую произносил вслух: «Я знаю, что приношу массу хлопот, но речь идет о деле сугубо личном, Билл, и я хотел бы взять отпуск на всю следующую неделю».
На какое-то время Билл замолчал. Затем спросил:
– А Клара знает, что у тебя намечено по плану?
– Она полностью в курсе дел. И знает, что можно отложить на потом и что не требует отлагательств. Она даст тебе всю нужную информацию. К тому же Джонни Кэрик может помочь.
– Ладно, коллега. Надеюсь, ты все уладишь, как надо.
– Попытаюсь, и спасибо тебе, Билл.
После звонка Сэм прошел в комнату Кэрол и уселся за столиком. Чтобы лучше сосредоточиться, он взял ручку и лист бумаги и попытался логическим путем выяснить, в состоянии ли Кейди вычислить их местопребывание. Он сделал короткий список людей, которым это может быть известно. Он расспросил Джеми и Нэнси, не рассказывали ли они кому-нибудь об этом. Те торжественно поклялись, что нет, никому, кроме Томми. Но Томми ни за что никому не скажет. С помощью невинной лжи он разузнал у владельца отеля, не наводил ли кто о нем справки. К его радости, оказалось, что нет. Перспектива, что Кейди мог выследить их здесь, была отдаленной.
В конце концов Сэм пришел к выводу, что Сафферн – надежное место, если, конечно, вести себя достаточно осторожно. Он понимал, что если будет беспричинно волноваться, то не сможет действовать эффективно. Ему нужна была база, откуда он мог действовать. С его точки зрения Сафферн был подходящим местом.
В пятницу, субботу и воскресенье они наслаждались отдыхом. Отдых и успокоительные таблетки сделали свое дело – подлечили нервы Кэрол. Они купались в озере и когда светило солнце, и когда лил дождь, и даже ночью при луне. Они много ели и много спали. И так постепенно, час за часом, у Сэма созрело решение. Вначале он пытался отогнать его от себя. Замысел был настолько чужд его натуре! Это означало крутой пересмотр всех нравственных ценностей и понятий, которыми он жил. Но постепенно в нем крепла уверенность в правильности решения. Он догадывался, что эта внутренняя борьба с самим собой изменила саму манеру его поведения.
Несколько раз он замечал, как задумчиво смотрит на него Кэрол. Он знал, что выглядит угрюмым и рассеянным.
В понедельник утром, когда установилась невыносимая жара, он забрал Кэрол с корта, и они пошли кататься на лодке. Небо на востоке имело медный оттенок, что придавало ему зловещий вид. Иногда влажный ветерок гнал рябь по воде. Кэрол устроилась на корме, свесив ноги в воду. Сэм вырулил на середину озера. Прикурив две сигареты, он дал ей одну.
– Спасибо. Мне кажется, ты что-то замышляешь.
– Угу.
– Ну, что ж, пришло время раскрыть карты.
– Да. Но сначала я хочу спросить тебя, как ты сейчас себя чувствуешь?
– Думаю, лучше. С тех пор, как мы снова все вместе и ты убедил меня, что здесь мы в полной безопасности. Но я не чувствую себя хорошо, когда мы здесь, а дети на берегу, в полумиле отсюда. Мне неспокойно, пока я их не увижу целыми и невредимыми.
– Понимаю.
– Почему это тебя интересует? Из вежливого любопытства?
– То, что я задумал, мне не сделать в одиночку.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу убить Кейди.
– Я тоже хочу, но…
– Это не фигура речи. Я хочу сказать, что хочу заманить его в ловушку, убить его и избавиться от трупа. Я хочу совершить убийство, и мне кажется, я знаю, как это сделать.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем жена оторвала взгляд от него.
– Не убить, а привести приговор в исполнение!..
– Давай не вдаваться в термины. Убийство так убийство. Но если мы не будем осторожны, все может сорваться. У тебя хватит духу помочь мне в этом?
– Хватит. Это лучше, чем постоянно ждать и думать, кого из детей мы потеряем. Можешь положиться на меня. Ожидание – вот что убивает меня. Меня спасет действие.
– Я на это и надеялся. Однако у тебя роль потяжелее моей.
– Расскажи мне свой план, – попросила Кэрол. Она подалась вперед, ее темные глаза были напряжены, брови нахмурены, загорелые руки были скрещены на коленях. Взглянув на нее, он подумал о том, как красивы ее ноги и какая вообще вся она желанная и волнующая.