же так…
Переглядываемся с Яшей, я стараюсь незаметно закатить глаза, но, когда чувствую на себе тяжелый майорский взгляд, сразу осаживаюсь и с интересом рассматриваю свой новенький маникюр.
Подумаешь, повеселилась малость. Теперь закатываю глаза мысленно.
— В общем, если до Нового года похищение диадемы останется висяком — все пойдут на праздники без премии.
— Борис Николаич, — с возмущением вскакивает Кологривый с места. — У меня сын икс-бокс от Деда Мороза ждет. Я не могу без премии.
— Икс, игрек, тьфу, — ругается подполковник, — подаришь ему кубик Рубика. Толку будет больше.
— Так…
— Миша, — кивает Бойцов на стул. — Сядь. Купишь свой икс-бокс, — тихо выговаривает.
Ещё раз взглянув в ежедневник, он уверенно обращается к начальству:
— Есть пара новых зацепок. Оценим, проведем работу. Подключим спецов.
Подполковник успокаивается и больше об этой теме не вспоминает.
Сразу после рапорта, отправляюсь в архив, где весь день выполняю текущую работу. Рассортировываю папки и отважно воюю со скоросшивателем и дыроколом. А когда под вечер возвращаюсь в кабинет, он оказывается пустым.
Облегченно выдыхаю.
Бахнув сумку на стул, отправляю пальто на вешалку и внимательно разглядываю себя в зеркале, поправляя прическу.
— С кудрями было лучше, — слышу сзади низкий голос.
Отскочив от стены, не оборачиваюсь. Этот голос я узнаю в любой интонации.
— А мне так больше нравится, — взбиваю у корней выпрямленные волосы в последний раз и буркаю, пока иду до стола.
Кстати, стол у меня сейчас полноценный. Яша с Кологривым сдвинули свои рабочие места, и появилось для меня пространство.
Уперев колено в стул, разглядываю объемный пакет.
— Что это?
Внутри две коробки. Вскрываю сперва ту, которая побольше.
— Боже… Какие дурачки, — мотаю головой неверяще.
Белая кружка с нарисованной женщиной и кучей кошек. Надпись гласит: «Для сильной и независимой». После моего переезда от мамы, это постоянная тема для подтруниваний в отделе.
Тянусь ко второй коробке и стыдливо прикрываю глаза, когда нахожу там что-то вроде мыла в форме фаллоса, который выглядит совсем как настоящий: с вздутыми венами, крупной головкой и внушительной мошонкой.
— Блядь, я их прибью, — рычит Тимур из-за спины.
— Эй, — стреляю в него взглядом, обернувшись. — Не надо. Все нормально…
— Нормально? — удивляется он, складывая руки в карманы джинсов.
Смотрит на мыльный член в моей ладони, и его глаза привычно темнеют. У меня в животе словно пружина сжимается.
— Ну да… — опускаю взгляд.
В мужском коллективе, оказывается, свои приколы. Просто со временем я поняла, что они так шутят неконкретно надо мной, а просто… чтобы повеселиться.
Для разнообразия.
К примеру, Яша совсем недавно начал встречаться с официанткой из кафетерия напротив. А она… ммм… мягко сказать, девушка полноватая. Так наши парни скинулись и подарили ему футболку с надписью «Люблю худых, е*б*у любых».
И смех и грех. До сих пор дикий хохот в ушах стоит.
Запечатав коробки и убрав пакет под стол, приступаю к разбору справок и ходатайств, которые мне осталось разложить по папкам. Периодически ощущаю взгляд, который Тимур кидает на меня поверх экрана своего ноутбука.
Мы практически полгода общаемся именно так. Взглядами, мимикой или жестами. Первое время было непривычно и неприятно, а потом я привыкла.
К разговору об отношениях или тому, что случилось в замке, мы больше не возвращались. Каждый просто продолжил жить.
За окном быстро темнеет, поэтому пытаюсь ускориться.
— Правда решила уйти? — спрашивает Тимур в полной тишине.
Тяжело вздохнув, откладываю бумаги и смотрю на него. Если честно, не думала, что Борис Николаевич так быстро сдаст меня ему. Хотела потянуть с этой новостью до декабря. В идеале — вообще не прощаться.
Просто уйти. И продолжить службу в моем новом районе.
Навсегда прощаться с Бойцовым — задача со звездочкой. Слишком… душещипательно.
— Рапорт написала я сама, — замечаю. — В здравом уме и твердой памяти.
— Почему? — напряженно интересуется.
— Я так решила. Так… будет лучше.
— Кому?
Непримиримо смотрю на него и резко поднимаюсь с места.
— Мне, — на тон громче произношу. — Мне так будет легче…
Подхватив сумку, складываю в нее всё, что не успела доделать. Лучше дома с этим закончить. Рву с вешалки пальто, нацепляю его на себя и на ходу застегиваюсь.
— Как ты… вообще? — догоняет вопрос уже у двери.
— Я — нормально, Тимур, — измученно отвечаю, хватаясь за ручку. — До завтра.
— Тебя подвезти?
— Не стоит, — кидаю через плечо.
Выйдя из отдела, отправляюсь в сторону остановки. Словно запрограммированный робот, доезжаю до своей улицы, по пути домой захожу в «Продукты». Затем пустой подъезд, лифт, дверь. Всё как обычно.
Скидываю обувь и пальто, и первым делом бегу к компьютеру. Загрузив системник, захожу на «Мамбу» и кусая губы, проверяю раздел «Сообщения» на странице Сюзи.
Пусто.
Принимаю душ, переодеваюсь в удобную, мягкую пижаму и готовлю омлет. Жить одной мне нравится. По крайней мере, никто не зудит над ухом, что яйца — это, вообще-то, завтрак, а на ужин надо съесть чего посерьезнее.
Услышав долгожданный писк динамика, перепрыгиваю через тахту.
«Привет, принцесса, твой дегенерат снова тебя загонял?» — читаю сообщение.
Лыблюсь. Как дура перевожу взгляд на аквариум и киваю рыбам на светящийся экран. Мол, смотрите позвоночные-челюстноротые. Я принцесса!..
«Привет, Тимур… Нет, всё хорошо. А как ты сегодня? Сильно устал? Ну и фильм ты мне посоветовал. Я полночи оторваться не могла… Давай обсудим?»
Глава 27
Первое время Тимур начинал настаивать на встрече с «Сюзи». Приглашал в кино, в кафе и даже в театр (какой успех, если считать, что начинали мы с вопроса «я приеду?» и кружки Эсмарха).
Знал бы Бойцов, что театра и в нашей переписке и так хватает.
Каждый раз я находила всё новые отмазки: то температура поднялась, то на работе напрягли. В общем, врала напропалую. Как Шарик из «Простоквашино». Лапы ломит и хвост отваливается.
При этом мы с Бойцовым довольно активно общались каждый день. Каждый. Божий. День. Разговор почти всегда заводил он сам.
Темы абсолютно разные.
Все, кроме политики. В ней мы, как показала практика, совсем не сходимся. После третьей ссоры я решила, что лучше вообще не начинать. Бойцов оказался твердолобым представителем правых, я же больше придерживаюсь либеральных взглядов.
А ещё он патриот. Такой настоящий, что у меня зубы сводит. Нет, я, конечно, тоже, иначе не выбрала бы службу в полиции делом жизни. Просто у Тимура Ивановича патриотизм какой-то цельный, мужской. С ним его хочется любить ещё больше…
Когда мне грустно, я часто перечитываю нашу переписку в тысячу страниц. Наверное, вживую я бы никогда не узнала своего начальника лучше, чем это получилось на
