Лизы с таким Мирзояном должно быть скучно. Ан-нет. Рядом с этим парнем девушка лишь сильнее расцветала.
— Так, красавицы, нам пора на культуру, — забрав фантики, произнес Авдеев. — Как говорится, дожрем после первой пары.
Пожалуй, в гимназии именно пары стали для меня самым сложным. Два урока подряд с пятиминутным перерывом по одному предмету — это не слишком весело. С другой стороны, плюс в том, что требовалось меньше предметов готовить на каждый день.
Макс и Натали заявились с опозданием, за что получили дополнительное задание к домашней работе. У меня же подобных — целый ворох. Потому что в интернате мы эту дисциплину не проходили в подобном объеме.
И это была не единственная предметная дыра в моей программе. Спасибо, что Лиза, Марат и, конечно же, Рома, помогали нагонять.
В целом, пара прошла довольно легко и даже интересно. Хотя, ряд обсуждаемых вещей для меня был в новинку, таких, как кино начала двадцатого века.
И, надо сказать, я подобное искусство не оценила. Да простят меня братья Люмьер, Андре Кальметт, Пьер Фоско и прочие дельцы киноиндустрии, но… это не мое.
К счастью, выбранная мной будущая профессия, точнее, пока все еще направление обучения, не включало в себя подобных дисциплин, вроде искусства.
Естественные науки, которые имеют доказательную базы — легки для восприятия, а вот литература, философия, история, искусство… Там нам упорно навязывали чужие мысли, субъективное мировосприятие. Однако, я уважала выбор своих одноклассников, поэтому не стала бы рассуждать вслух о подобном, чтобы никого не обидеть.
— Наконец-то! — чуть слышно сорвалось с уст Марата, когда прозвенел второй звонок.
Я непроизвольно улыбнулась, потому что услышать подобное от парня, поглощенного миром литературы, было даже забавно.
— В кафетерий? — первой подскочила со своего места Лиза.
Мы спешно покинули кабинет и отправились в сторону другого корпуса. Что мне нравилось в гимназии — безлимит на еду, так сказать. То есть питание, что бы ты себе не заказал, было бесплатным, ну или входило в стоимость обучения. По крайней мере, мне не надо было краснеть из-за отсутствия карманных денег и не пришлось бы умолять “братца” купить мне хотя бы булочку.
К слову, ни Макса, ни его рыжую стерву, я в кафетерии не заметила.
— Я прогуляюсь ненадолго, — оповестил нас Рома. — Присмотрите за моей девочкой, — обратился рыжик к ребятам и, демонстративно чмокнув меня в макушку, спешно покинул кафетерий.
Мне не надо было уточнять, куда отправился прогуляться мой друг. Я и так догадывалась, что он пошел “навестить” отца. Константин часто захаживал к нам на различные пары и нередко косился на меня с не самым добрым взглядом. И я не понимала, почему.
Авдеев обещал разобраться. Видимо, наступил подходящий момент. И это не могло не радовать. Все же, сегодня неплохой день, несмотря на утро, о котором я уже забыла. Почти.
Мы сделали заказ и сидели, мирно обсуждая искусство. Точнее не так, — скорее слушали задорное щебетание Елизаветы.
— А мне вот понравился “Антракт” Рене Клера. Я вчера смотрела, открыв рот! — восхищенно рассказывала девушка. — Если б еще кое-кто не храпел так громко…
— Ну, прости, — виновато посмотрел на шатенку Марат. — Не мое это, авангард ваш! Пое… Нудистика, в смысле. Другое дело — “Ярость”, например! Между прочим, фильм про Вторую мировую! — парень даже оживился.
— Ага, сомнительный боевичок с Брэдом Питтом. Очень интеллектуально, — фыркнула Конева, надув губы.
Такая милая, и такая невозможная парочка. Их перебранка меня забавляла по-доброму.
И тут меня, словно обухом по голове, ударило одно открытие.
— Ой, я кажется планшет забыла, — виновато посмотрела на ребят. — Я сбегаю назад, в кабинет искусства, вы же не съедите мои бутерброды?
Глава 13
И почему я так не вовремя влетела в класс? Да и как они могли вот так, не стесняясь никого и ничего, в стенах гимназии, прямо на парте…
Взъерошенная и озлобленная рыжая курица пролетела мимо меня на выход.
Я старательно делала вид, что мне совершенно плевать, хотя, внутри все буквально вопило от острой боли, так похожей на ревность, на которую я не имела права. Подошла к парте, за которой сидела буквально десять минут назад и заглянула под стол. Планшет действительно оказался там, на полу.
Демонстративно помахала учебным гаджетом, ощущая на себе взгляд “братца” и развернулась в сторону двери.
— Стоять! — громыхнул голос Максимова.
Я невольно обернулась.
Серые, словно сталь, пронзительные и дикие глаза не смотрели — буквально хлестали взглядом по лицу, и внутри от этого становилось всё больнее. И этот немой упрек… Казалось, это не я застукала парня с подружкой, а он поймал меня с поличным. Но что за глупость?! Мы ведь ничего друг другу не должны.
В голове одна за одной мелькали картинки из душа, сменяясь увиденными буквально только что. Это одновременно и завораживало, потому что какая-то часть меня хотела быть на месте Наташи, и вместе с тем, отравляло душу, потому что подобное было невозможным.
Отчаянно захотелось плакать, но я не могла позволить слезам вырваться наружу, поэтому лишь часто — часто заморгала и прикусила нижнюю губу. В этом мире, казалось, мои слезы всегда играли против меня. Поэтому я знала, что реветь можно лишь в полнейшем одиночестве, иначе меня вообще раздавят, словно прыщ на чьей — то мерзкой роже.
Или с рядом с Ромой. Он, казалось, понимал меня без слов, хотя я и ощущала его немой укор, словно он знал причину моих переживаний и мысленно ругал за это.
— Что ж ты вечно мне все портишь?! — презрительно бросил парень. — Постоянно под ногами путаешься, будто шавка какая-то… У тебя уважение к себе или хоть капля гордости есть, вообще?!
Обида резко сменилась злостью, потому что уж точно не этот человек, который явился в мою жизнь на все готовенькое, да еще и старательно разрушал все вокруг, в праве рассуждать о чувстве собственного достоинства.
Я уже открыла рот, чтобы начать высказывать этому напыщенному индюку, что он не является центром моей Вселенной, а все происходящее — не более, чем череда невообразимых случайностей в связи с моей рассеянностью…
Только все слова так и утонули внутри, в немом крике, потому что Паша мгновенно сократил расстояние между нами, отчего мне пришлось отступить назад, пока спина не уперлась во что — то твёрдое. Но все равно кислорода, как и личного пространства, было слишком мало. Казалось, что даже его флюиды меня готовы придушить и растоптать.
— Как же я тебя ненавижу, Анисимова! — с яростью бросил мне в лицо Максимов,
