же желание поработать не мешает вам уходить на обед, да еще и на несколько часов.
— Там другое.
— Расскажете?
— Нет.
— Хорошо. Я вас поняла. Пойду поем одна. И наверно вообще я засиделась, не буду вас отвлекать.
Что-то иррациональное движет мной и я уже надеваю обувь. Придется идти в таком виде. На улице вызову такси и доеду до дома.
— Куда вы собрались? — Подходит ко мне Павел Сергеевич, вынужденный отставить работу в сторону.
— Домой.
— Я вас никуда не пущу.
— А я не спрашиваю у вас разрешения. Крепостное право отменили давно, и вы не можете распоряжаться моими действиями и желаниями.
— Валерия!
Я дергаю ручку двери и выхожу из дома. Но уйти далеко не получается. Директор хватает меня за руку и притягивает к себе. Наши лица оказываются слишком близко, и мне лишь удаётся сглотнуть, чтобы не поддаться на соблазн. Павел Сергеевич смотрит на меня холодно.
— Вы забыли телефон, — нарушает он момент, но ни на миллиметр не отстраняется, продолжая держать меня за руку.
— Вы только из-за этого…
— Да.
— Тогда я пошла?
— А вы хотите уйти?
— Я… Я хочу…
Я уже и не знаю, чего хочу. Он так близко… Мысли путаются, как нитки, выбившиеся из клубка. Я даже забыла, как дышать. Что за непреодолимая сила тянет меня к Павлу Сергеевичу? Из всех мужчин, кого я могла встретить, только к нему меня притягивает, как магнитом. И только он самый недоступный для меня.
— Закажем что-нибудь? — Неожиданно предлагает директор.
— Не хотите приготовить вместе?
— Успеется. Давайте сегодня всё-таки закажем.
Я киваю и возвращаюсь в дом.
День проходит слишком скучно. Даже вкусный обед не может его скрасить. Павел Сергеевич занят рабочим процессом, к которому не хочет меня подпускать. На телефоне тоже ничего интересного найти не удаётся. Остается лишь умирать от безделья и ждать наступления вечера.
Мы заезжаем ко мне домой, и я собираю необходимые вещи на пару дней. Мы с Павлом Сергеевичем по пути решаем, что лучше я останусь у него на несколько дней, пока все утихнет, и мы не найдем и не устраним причину слежки за мной. Больше мы с ним особо не разговариваем, иногда перекидываясь парой бессмысленных слов. Когда выдается спокойная минутка, пока он не наблюдает за мной, я рассматриваю его и любуюсь. Вот повезет кому-то оказаться вместе с таким мужчиной. Главное, чтобы девушка была спокойной и покладистой. Проще будет сказать, противоположностью меня. Тогда точно будет счастье.
И так печально осознавать, что ты находишься рядом с этим счастьем, но понимаешь, что оно не твоё. Мы слишком разные люди. Я взбалмошная, порой сумасшедшая. Он спокойный и серьёзный, даже скучный от своей правильности. Я росла в нищете и живу с мамой, гоняясь лишь за закрытием долгов. Он же из богатой семьи, популярный в прессе, имеет квартиру и собственный дом. Мой отец — какой-то чужой человек, который оставил мне в наследство лишь проблемы. Отец Павла Сергеевича сидит в гос думе, а мама популярный дизайнер. Наши жизни никогда не могли пересечься. На это просто нет причин. Но по какой-то дурацкой шутке судьбы Павел Сергеевич принял меня к себе на работу. И после этого вся моя жизнь пошла наперекосяк.
Находясь рядом с ним я то пары слов не могу связать, то веду себя как взбунтовавшийся подросток. Что со мной происходит? Надо бежать от него. И чем дальше, тем лучше. Но вместо этого я наоборот еду к нему, соглашаюсь остаться рядом. Ему оно не нужно, мне опасно. Я так боюсь серьёзно влюбиться в него и погрузиться в это чувство с головой. Я для него очередная, одна из, прохожая. Как пришла, так и уйду. А меня все это потопит. Безжалостно сломает, разрушив не только жизненные перспективы, но и меня саму.
Глава 27
На ночь я ухожу рано, ничего не говоря Павлу Сергеевичу. Вновь ложусь в кровать, куда он меня перекладывал. Надеюсь, не расстроится, хотя какое мне дело до его чувств. Мои же директора не волнуют.
Ослепляющее солнце будит меня. Я принимаю душ, одеваюсь, не пересекаясь с Павлом Сергеевичем. Но завтрак решаюсь делать всё-таки на двоих. Нахожу в холодильнике яйца и сливочное масло. Значит быть омлету, как в лучших ресторанах.
Я готова, завтрак тоже, а во всем доме тишина. Я уже заподозреваю подвох. Не уехал ли Павел Сергеевич на работу без меня? Не мог же он так поступить… Мне уже начинать чувствовать себя заложницей? Или стоит подождать пару минут?
Наконец Павел Сергеевич появляется на горизонте.
— Валерия? — Заходи он в дом, будто бы не ожидая меня здесь увидеть.
— Павел Сергеевич?
— Вы уже готовы? Я сейчас тоже вернусь к вам и поедем.
— Я уж думала, вы уехали без меня. Я завтрак приготовила, жду вас! — Добавляю я, говоря уже директору в спину в надежде, что он меня услышит.
Залипаю в телефон, листая бесконечную ленту новостей. Но в мыслях так и вертится соблазнительная идея поискать в интернете фирму, куда я наведывалась. Нужно навести справку, но стоит ли сейчас?
— Могли заехать позавтракать. — Внезапно перебивает мои мысли Павел Сергеевич, практически кладя голову мне на плечо.
— Вы меня напугали! — Чуть ли не подскакиваю я. — Боитесь, что вас отравлю, Павел Сергеевич?
— Иногда закрадываются такие мысли, — иронично отвечает он.
— Приятного аппетита.
— И вам, Валерия.
После завтрака я иду мыть посуду, несмотря на протесты Павла Сергеевича. Ненавижу оставлять грязную посуду, тем более я в гостях. Обычный жест вежливости.
Едем в молчании. Так же подходим к лифту. Возникает соблазн оторваться от Павла Сергеевича, чтобы мы по одному поднялись на рабочий этаж. Но он не принимает моего предложения. И надо же видеть глаза секретарши, когда мы вместе с директором выходим из лифта, идем рядом друг с другом по коридору и пропадаем за порогом кабинета. Я даже боюсь представить, что она могла себе надумать.
Рабочий день выдается самый обычный. Обед тоже уже ничем не удивляет. Павел Сергеевич объявляет, что через десять минут мы выходим, и я доделываю свои дела. Спорить сил нет. Если он так хочет возиться со мной, тратя при этом еще и деньги, то пускай. Главное, чтобы потом с меня не потребовал возврата в неком любом эквиваленте.
В сторону секретарши смотреть действительно страшно. Ее взгляд пробивает меня в спину, как будто копье кидает и попадает точно в цель. Павел Сергеевич все время занят работой, даже во время еды, а я витаю в
