намеченного курса:
– Не было заказчиков на перевозки.
– Когда брал, вроде бы заказчики в очередь выстраивались.
– Она постоянно требовала ремонта, – гнул своё хитрый турок.
– Таково коварное свойство автомобилей. Лучше бы купил лошадь – меньше бы потратил. Кстати, где остальные деньги? – меня тоже непросто было увести от генеральной линии.
– А эта Свиридова продала негодную машину, а сказала, что в хорошем состоянии.
– Некоторые диагностируют машину перед покупкой, жаль, что это не про вас, – парировала я, – так где же 25 000 долларов?
Всем порядком надоело повторять одно и то же, и Муса под давлением признался, что отдал остаток денег Богдану, так как тот собирался приобретать большой фруктовый сад. Я в эту легенду не очень-то поверила, но спросила о другом:
– Зачем было обманывать Свиридову?
– Я не хотел её обманывать, так получилось, что у меня денег нет.
Он продолжал обсуждать корыстолюбивую продавщицу негодного металлолома. По мнению знатока женщин и рефрижераторов, Свиридовой следовало не бегать по судам, а поискать себе хорошего мужа. На что я резонно возразила, что именно в судах велика вероятность обзавестись достойным спутником жизни. Но в данной конкретной беседе важнее выяснить, куда подевались 25 000 долларов, потому что в историю про сказочный сад, в котором на деревьях растут золотые монеты, поверить может только Буратино с подачи Лисы Алисы.
С тех пор Муса стал регулярно наведываться к нам в офис, но я вела себя, как и положено обманутой женщине, то есть не хотела с ним встречаться. Юрист нашей компании тоже вёл себя, как обиженная женщина. Зачем тратить время на фольклор? Пусть суд вынесет решение, и мы сами всё принудительно реализуем не без выгоды для себя.
Пока тянулись судебные формальности по делу Мусы, мы потихоньку запустили процессы по остальным трём богатырям.
Первым прибежал Алексей, получив повестку в суд, и с порога завопил:
– Разве вам Богдан не заплатил мой кредит? Он же обещал.
На что я резонно возразила, что обещать – не значит жениться.
– Я же ему половину денег отдал!
– А теперь отдадите нам всю сумму, – философски проронил юрист.
– Но это же нечестно!
– Друг мой! Мир полон несправедливости, – приоткрыла я тайну мироздания своему энергичному посетителю. – А зачем вы Богдану деньги отдали?
– Такая договорённость была.
– Что ж, могу вас поздравить! – мне хотелось преподнести новость в каком-нибудь интересном свете.
– С чем?
– С тем, что в скором времени вы лишитесь своего дома.
– Но он же 80 000 стоит, а вы мне дали только 30 000, из которых половину я отдал турку.
– Значит, турок вам их и вернёт, а меня ждут другие дела.
– Где же справедливость? – Алексей театрально воздел руки к электрической лампочке, которая была включена по причине ранних январских сумерек. Очевидно, он неоднократно пожалел о пяти ящиках спелой клубники, пожалованной нам в прошлом году.
– На небесах, только на небесах. Или в РОВД, – резюмировал юрист, – вы можете подать заявление по факту мошенничества.
Нам было неинтересно разговаривать с этими собирателями то ли картошки, то ли фольклора. Все сюжеты их сказок сводились к одному и тому же сценарию, а главным героем везде выступал один и тот же дурачок. Это скучно. Поэтому, когда пожаловал Ерлан, которого никто вообще-то не звал, мы приготовились в десятый раз выслушать знакомую басню. Одетый в толстый пуховик и тяжёлые зимние ботинки, Ерлан не выглядел таким несуразно долговязым, как в лёгкой одежде. Но, возможно, парень просто поправился, получив в кредит 16 000 долларов, которые позволили улучшить его питание. Наследник колхозных земель сумел нас удивить. Он снял запотевшие с мороза очки, протёр стекла и, дерзко глядя близорукими глазами, произнёс:
– Три месяца!
– Извините? – переспросила я.
– Дайте мне три месяца на самостоятельную продажу земли.
– Договорились, – я протянула ему руку. Люблю последователей незабвенного Антона Павловича Чехова. Воистину, краткость – сестра таланта. Ерлан выписал доверенность, которая вступала в силу по истечении трёхмесячного срока, высчитал сумму долга и покинул наш офис, так и не поведав о том, что он тоже отдал деньги Богдану, но мы об этом и сами догадались.
Закончились зимние пасмурные вечера, вместе с оттепелями и первыми птицами из суда стали поступать решения в нашу пользу против всех упомянутых в этой табуретке персонажей. Наконец-то состоялась долгожданная встреча с виновником торжества.
Богдан пожаловал в офис в наряде, найденном где-то на помойке. Протёртые на коленях штаны лоснились и топорщились, старый латаный полушубок, видимо, был свидетелем Первой мировой войны – по крайней мере, мы таких никогда не видели вживую, только по телевизору. Под полушубком была застиранная клетчатая рубашка, на которой не хватало пуговиц, из выреза выглядывали линялая майка-алкоголичка и трогательный ручеёк седых волос. Небритое лицо печально и полно раскаяния.
– Поймите и дайте ещё один шанс, – он умоляюще заглядывал мне в глаза и ломал руки, хрустя суставами.
– Извините, у нас шансов в ассортименте нет, только графики и исполнительные листы.
– Я всё исправлю.
– Чудесно! Значит, и проблем нет. Касса находится направо от входа.
– Но у меня сейчас нет денег.
– Могу предложить. У меня есть, – поддержала я своего бывшего любимчика.
Богдан недоверчиво поднял глаза.
– Если сейчас начнёте продавать свой дом, рефрижератор и дом Мусы, которые у нас в залоге, после продажи вам останется на два велосипеда, а на земельном участке выкопаете две землянки, поставите в них буржуйки и будете петь по вечерам: «Бьётся в тесной печурке огонь». А если будем двигаться через суд, то продадите и дома, и земли, и машины, и останетесь ещё должны.
Почему же он мне не поверил? Это такая манера у мужчин – не верить женщинам на слово? Напрасно, скажу я вам.
– Можете дать мне время? – в который раз повторил Богдан.
– Сначала хотелось бы услышать, куда вы потратили все те суммы, которые получили сами и через своих дружков, – я применила военную хитрость.
– Я планировал купить большой фруктовый сад.
– А почему не признались в этом?
– Потому что вы бы мне тогда не одобрили, – удивил меня турок.
– Это вам так гадалка сказала?
– А потом хотел купить большой ресторан.
– Так почему же не купили сад?
– Потому что захотел ресторан купить.
– И где ресторан? – следователь из меня получился бы неплохой.
– Мне банк не одобрил кредит.
– Так. Теперь сначала и по порядку, – призвала я обвиняемого к последовательности.
– Ресторан стоит более 200 000 долларов. Это очень хороший ресторан с большой летней площадкой, шикарным интерьером, и находится он на престижном месте: вдоль трассы, – начал свое повествование приверженец общепита. – Я приготовил деньги для предоплаты,
