теперь, стоя перед дверью, он вдруг явственно осознал, что ему совсем-совсем не хочется лезть внутрь.
Но безжалостно-требовательный стук Турады возымел своё действие, за дверью раздались шаркающие шаги, и им открыл всклокоченный, жутко недовольный старичок, облачённый в исподнее, с лампой в руке.
— Чё шумите? — прокаркал он, — спать не даёте. Ужо, вас! Напишу завтре жалобу в Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя, будете знать, хулиганы.
— Так мы и есть — эта самая служба, — гордо заявил Турада, но его прикрытое платком лицо и надвинутая на самые брови шляпа вкупе со старинным мечом не поясе не внушали доверия.
Он предъявил свой амулет, и смотритель смягчился.
— Ну, надо — так надо, — развёл он свободной от лампы рукой, — служба — превыше всего. Ступайте, коли припекло. Лампу вот возьмите, а то ступеньки там шаткие и крутые. Я уже битый месяц никак плотника вытребовать себе не могу. Не ровён час — подломятся, эх, и долго лететь придётся!
Турада сунул лампу в руки сержанта и решительно двинулся внутрь, в зияющую темную пасть Часовой башни, где наверху, в самой её сердцевине, где часовой механизм методично отсчитывает минуты и часы, их поджидало смертельно опасное существо, одержимое жаждой крови.
Старик был прав, лестница даже в свете ровного неяркого огонька магической лампы выглядела так себе. В ступенях зияли щели, а некоторые доски скрипели и прогибались под тяжестью двоих молодых мужчин, грозя подломиться и отравить неурочных посетителей в свободный полёт. Меллоуну с каждым пройденным пролётом весьма хлипкой лестницы всё меньше и меньше хотелось встречи с вампиром. Почему-то теперь, внутри Часовой башни, ночное приключение оказалось совсем не таким увлекательным, как описывалось в романе про вампиров. Тишина и темнота охватывали плотными душными объятиями, а мерный звук самых больших в Кленфилде часов делил эту тишину на равные промежутки времени.
Когда они поднялись до самого верха, Турада велел приготовиться. Меллоун хотел было спросить, что именно его начальник подразумевает под этим, но как-то не решился. Он лишь крепче взялся за рукоять пистолета и повыше поднял лампу, скупо высветившую гигантские шестерёнки часов.
— Уверен, — проговорил Турада, обнажая тускло сверкнувший в свете лампы клинок, — он где-то рядом. Мне кажется, я чувствую эманации зла, идущие вон с той площадки. Идёмте.
Площадка казалась Меллоуну крошечной, на ней не то, что сражаться с кем-то, даже встать вдвоём было затруднительной задачей, но суровый взгляд из-под шляпы начисто отбил всякую охоту к возражениям.
— Он не ошибся! — успел подумать сержант, прежде чем по его лицу ударили мягкие крылья множества летучих мышей, бесшумной стаей сорвавшихся с насиженных мест.
Глава 7. ДОКЛАД О ВАМПИРЕ С ПОЛНЫМ ЕГО РАЗОБЛАЧЕНИЕМ
C утреннего экспресса на Ирисовом вокзале сошла странноватая парочка: молодой высокий красивый мужчина был облачён в грязноватый модный костюм и дорогие, отчаянно замызганные замшевые ботинки серого цвета, а его спутница — девушка с отличной фигурой, щеголяла в вечернем платье с глубоким декольте. Платье это, канареечно-жёлтого цвета с аляповатыми крупными маками, тоже успела многое повидать на своём веку, а подол и вовсе выглядел так, словно хозяйка этого самого шёлкового платья проделала достаточно долгий путь по не успевшей просохнуть грязи.
Другие пассажиры удивлённо оглядывались на непрезентабельных приезжих, вышедших из самого дорогого вагона Западного экспресса, но кто только не прибывает в столицу Артании! Очень скоро странная парочка была забыта, а люди проводили из глазами и погрузились в свои обычные дела.
Как ты уже догадался, дорогой читатель, этим весенним воскресным утром с поезда сошёл четвёртый сын Дубового клана сэр Вилохэд Окку в сопровождении чародейки.
— Наконец-то мы дома, — проговорил он, пока наёмный экипаж вёз их к Рикиному дому. Магомобиль коррехидора так и остался стоять возле дома Парков, — занятное у нас выдалось приключеньице.
— Куда уж больше! — сыронизировала девушка, — сначала долгие хождения по деревне с унылым названием Сирые вётлы. Мне никогда не забыть взгляд дедушки, когда вы у него спросили, где мы находимся. Потом целых четыре ри тащились по раскисшей поле дождя дороге до ближайшей станции.
— Вас не порадовала прогулка среди расцветающей природы в обществе молодого симпатичного мужчины? — иронично вскинул бровь Вил.
— Порадовала бы, но не в туфлях на каблуках и не на голодный желудок. И, конечно же, — Рика вздохнула, поглядев на абсолютно погибшее платье (она явно переоценила свои возможности в очистительной магии), — не по щиколотку в глине.
Вил рассмеялся:
— Поверьте, отмоетесь, переоденетесь, отдохнёте и с улыбкой станете вспоминать рисовые пирожки, которые мы ели на вокзале в ожидании столь удачно подвернувшегося поезда.
— Пирожки были — просто ужасны. Даже я с моими скудными умениями готовки сделала бы вкуснее.
— Надеюсь когда-нибудь попробовать.
Чародейка промолчала. Все домашние дела скопом она не любила от всей души, а уж готовить не умела совершенно, посему давать Вилохэду дополнительный повод для насмешек не собиралась.
Экипаж свернул на улицу Колышущихся папоротников и остановился возле дома чародейки.
— Даже не знаю, как погляжу в глаза подруги после того, что сотворила с любезно предоставленным платьем, — покачала головой Рика, — разглаживая подол, — хоть оно и было ей мало, но всё-таки нравилось.
— Идите, отдыхайте со спокойной душой, — улыбнулся коррехидор, — мы с вами заслужили денёк полного покоя. А по поводу платья передайте госпоже Эни Вада, что я с радостью оплачу покупку любого платья, какое только глянется ей. О цене она может не волноваться.
— Эни станет прыгать до потолка от такой новости, — усмехнулась Рика. Она внезапно ощутила всю навалившуюся усталость минувшего дня, — спасибо.
— А, ерунда. Отдохните хорошенько, а завтра — к его величеству с докладом. Даже, если Парки сбежали, их более чем своеобразную фабрику по производству наркотиков ликвидировать нам удалось.
Попрощавшись, коррехидор назвал адрес резиденции Дубового клана и отравился домой.
Если Фибс — личный камердинер его сиятельства графа Окку и удивился, увидев господина в столь неподобающем виде, то он даже бровью не повёл, невозмутимо сообщив лишь, что по его душу приходили несколько посыльных, и пошёл готовить горячую ванну.
Вил лежал в пахнущей лавандой пенной воде и наслаждался. Но не успело пройти и двадцати минут, как в ванную комнату вошёл Фибс и провозгласил:
— Ваше сиятельство немедленно требуют в Кленовый дворец по какому-то архиважному делу.
Вилохэду пришлось вылезти из ванны, наскоро вытереться, и через пять минут перед офицером, стоявшем в передней (Фибс из принципа не предложил тому, кто не дал господину спокойно принять ванну, пройти в гостиную и присесть), появился коррехидор в шёлковом халате, вышитом драконами, и с мокрыми волосами,
