Ард это Ард. И для меня было уже неважно, Тёмный Охотник он или простой человеческий маг. Главное, что смотрел он на меня, как на самую желанную женщину в мире. Свою женщину.
— Ты такая красивая… — выдохнул он, когда девочки, наконец, сказали, что я могу к нему выйти.
Его восхищённый шёпот проник сквозь кожу, заставил сердце биться в разы чаще и наполнил меня предвкушением и желанием большего. Того, что мог дать мне только он — тот, к кому я прикипела душой и воспылала телом.
Тыльную сторону ладони обжёг невесомый поцелуй, и я смущённо улыбнулась, крепче прижимая к груди огромный букет из тёмно-фиолетовых цветов с прозрачно-розовыми кончиками и серебристой сердцевиной. Они были чем-то похожи на наши лилии, но пахли солнечным летом, сладкой карамелью и лесной земляникой, заставляя прикрывать глаза от блаженства и вдыхать этот аромат снова и снова.
— Это малории, — тихо пояснил Ард, заметив мой искренний восторг. — Они растут только в предгорьях Мории, на границе с Нейлатом. Достать их так же сложно, как, — мужчина на миг задумался и насмешливо закончил: — понять женщину. Хотя, нет, с цветами всё-таки проще.
А я, не выдержав, искренне рассмеялась и легонько толкнула его в бок. Позёр! Теперь-то я знала, что он мог переместиться куда угодно и довольно быстро, но мне всё равно было приятно — цветы и правда редкие. А, судя по фанатичному блеску в глазах Зары и Эри, ещё и крайне полезные. Как бы не растащили мой букетик на зелья, пока мы с Ардом вернёмся.
Я отдала букет радостно пританцовывающей Милане, наказав поставить его в воду, и решительно вышла за Ардом на крыльцо, вдохнув знойный воздух летнего дня.
— Ничего не бойся. У меня для тебя сюрприз, — чуть хрипловато сказал мужчина и накрыл мои глаза тёмной повязкой, а затем подхватил на руки и шагнул вниз по ступенькам, направляясь в сторону леса.
Перемещение я не увидела, скорее, почувствовала всей кожей, но вида не подала. Лишь сильнее вцепилась пальцами в крепкие плечи, надеясь, что Ард всё-таки вернёт меня обратно. Прочь сомнения! Если сегодня он не прикопает меня под ёлкой, значит, и после того, как правда вскроется, не причинит вреда. Я знала это. Верила. Ему верила, и в него, как бы там ни было.
Шли мы минут двадцать. Всё это время я прижималась к крепкой груди мужчины, вдыхая присущий лишь ему аромат южной бархатной ночи, сандалового дерева и пряных, с тонкой горчинкой, специй.
В миг, когда Ард поставил меня на ноги, стянув повязку с глаз, я испытала лёгкое разочарование, а вслед за ним — неистовый восторг. Потому что картина, что открылась моему взору, была достойна кисти художника.
На огромной поляне, окружённой вековыми деревьями, сверкало чистое, как слеза, озеро почти идеально круглой формы. Вокруг него пестрели яркие цветы, а мягкость изумрудной травы могла посоперничать с бархатом. В прозрачной воде отражалось небо с плывущими по нему облаками, а где-то глубоко внизу было видно песчаное дно, над которым резвились маленькие рыбки, даже сквозь толщу воды зеркально сверкая чешуёй.
У самого берега были расстелены покрывала, уставленные тарелками с фруктами и ягодами. От стоявшей рядом корзины доносились умопомрачительные ароматы, а в небольшом ведёрке со льдом покоилась запотевшая бутылка вина.
В кронах деревьев тихо чирикали какие-то птицы, наполняя воздух мелодией жизни, а лёгкий ветерок обдувал пылающее лицо и играл с подолом моего платья.
— Нравится? — хрипловато спросил мужчина, обнимая меня со спины, и я быстро закивала головой, не зная, как описать свой восторг. — А мне нравишься ты…
Короткий разворот, и его губы накрыли мои. Так сладко, так упоительно нежно! Немного нетерпеливо, но я другого и не хотела. С жаром, которого в себе не знала, я отвечала на поцелуи Арда. Лихорадочно скользила руками по его груди и плечам, сжимая рубашку и чуть царапая рельефные мышцы. Его пальцы путались в моих волосах, изучали все изгибы моего тела, жадно лаская ставшую невероятно чувствительной кожу.
— А-ард! — практически простонала я, когда он разорвал поцелуй, и сама потянулась к нему, не желая останавливаться, но он рассмеялся и покачал головой, накрыв мои губы рукой:
— Сначала обед, Любовь моя. Зря я, что ли, таскал сюда всё это добро?
И, подхватив пискнувшую меня на руки, быстро пошёл к покрывалам, устраивая на них поудобнее и присаживаясь рядом сам. Миг — и в моих руках оказался бокал с вином, а я всё также тонула в тёмных глазах мужчины, отказываясь возвращаться в реальность.
— Ешь, — мягко напомнил он, накладывая на мою тарелку сочные куски мяса, и скользнул по мне жадным, нечитаемым взглядом. — Иначе, клянусь, мы будем утолять совсем другой голод.
Он что, думал, меня этим напугать? Наи-ивный… Ещё утром я приняла решение и отступать от него не собиралась.
Хотя, покушать, наверное, не такая уж плохая идея, тем более, когда Ард так старался, готовя для меня сюрприз. Я ответила ему лукавым взглядом и принялась за еду, старательно прогоняя все мысли, которым не было места на этом свидании. Лучшем свидании в моей жизни. Не оттого ли, что мужчина на нём был тот самый?
— Как ты нашёл это место? — тихо спросила я, когда мы утолили голод и, обнявшись, наблюдали за озером, вода из которого лениво лизала берег у наших ног, повинуясь слабым усилиям ветра.
— Леший помог, — усмехнулся Ард, подтянул меня ещё ближе к себе и сложил руки на моей талии, а затем вкрадчиво выдохнул прямо мне в ухо: — Искупаемся?
Я растерянно хмыкнула, понимая, к чему это приведёт. Разумеется, никакого купальника у меня не было, впрочем, и стеснения, как такового, тоже. Всё же, мне не шестнадцать лет, да и мужчина для меня не первый. Поэтому, бросив лукавый взгляд на Арда через плечо, я вывернулась из его объятий и встала, легко сбросив с себя платье. А затем, подмигнув ему, рыбкой нырнула с берега, зная, что глубина позволит такую шалость. Миг — и крупное мужское тело без плеска вошло следом, поймав меня прямо у самого дна, а, вынырнули мы уже отчаянно целуясь. Словно, от этого зависела наша жизнь. Словно, от того, как близко мы будем друг к другу, могли соприкоснутся наши души.
В какой-то момент я вдруг поняла, что на поверхности нас удерживает лишь магия Арда, но, как ни странно, меня это не испугало. Наоборот, всё стало восприниматься лишь острее. Особенно, когда туманно-чёрные ленты заскользили вдоль моего тела, подобно ещё одной паре рук.
От страстных,
