плохо. Редкие материалы могут сопротивляться такой температуре. Ни залить водой, ни как-нибудь затушить фосфор невозможно. Руку он, к примеру, прожжет вместе с костью.
Мирон уложил обратно в контейнер гранату так нежно и бережно, будто бы она была отлита из хрусталя.
— В кого мы будем их швырять?
— А это ты сам должен определить. Смотри — вам надо разбиться на семь групп. Каждый группе выбрать свой район. И тщательно обработать его. Обработать — значит поджечь максимальное количество клиник, которые занимаются пересадками органов. С красными крестами на вывесках. Не с синими.
— Сжечь⁈ Клиники⁈ Да зачем⁈ — засомневался в логичности нашего плана Мирон.
— Потому, что так сказал человек, который вам платит. А также тот, который обещал сделать тебя мэром, — Энн еще раз напомнила Мирону как выстраиваются наши с ним отношения.
Чем меньше будет знать Мирон и его парни, тем меньше они разболтают, если их вдруг арестуют.
— Но мы можем помочь разработать тебе детали операции, — Энн поставила на контейнеры небольшой кубик. Тот спроектировал над собой голографическую карту города, — и так, работать будем ночью. Поздней ночью. Когда в клиниках никого не будет. Как мы уже говорили — нам не нужны жертвы.
Я не вмешивался в разговор Энн и Мирона, дав девушке проявить себя. И не зря — Энн довольно быстро накидала маршруты поджигателям. Кубик-проектор их запомнил.
— Держи, если вдруг забудешь, — Энн отдала кубик карту Мирону. Схемы, которые они чертили, остались в памяти устройства.
— Ты номер снял, как мы просили? — спросил я у Мирона.
Тот кинул мне прямоугольный кусочек пластика.
— Обижаешь. Пентхаус на крыше отеля «Эволюция». Высший класс! Кстати, с тебя за него пятьсот монет.
Я кивнул Энн, и она перечислила деньги на счет Мирона. И за номер и задаток за запланированные диверсии на завтрашний вечер диверсии.
— Отлично! Еще вопросы есть? Или мы поехали?
— Все ясно, шеф. Вам приятного романтического вечера, — произнес с гаденькой улыбочкой Мирон.
Мы с Энн переглянулись, я заметил, что девушка недовольно нахмурилась.
— Ага, спасибо, — поблагодарим я Мирона. А что мне было делать? С пеной у рта доказывать, что мы профессионалы и «такого» у нас нет? Что нам «параграф один пункт три» запрещает за ручки держаться⁈ Думаю, после таких объяснений мой авторитет в глазах фермера-афериста рухнул бы. Да так, что его потом не остановишь, — после выполнения задания, мы с тобой свяжемся.
Обыватели всегда уверены, что пока они работают спины не разгибая, их наниматели шампанского пьют, ведут высокодуховные беседы и черной икрой закусывают. Отсюда и зарождается ненависть нижних классов. Однако шампанское с икрой нам не светило.
Беспилотное такси довезло нас до отеля, стоящего практически в самом центре Дарвина. Среди невысоких пасторальных домиков города, оно выделялось свой архитектурой — шпиль в тридцать этажей был заметен с любой стороны Дарвина. Наверху шпиля располагался «бублик», делая отель похожим на телестанцию прошлого. А может он и был перестроен из телевышки, историю его происхождения я не знал. Над его входом переливалась голографическая вывеска «Эволюция».
«Фу как примитивно! Дарвин. Эволюция. У крыс серьезная проблема с креативностью», — не ценила оригинальный подход к названию отеля Альта.
Отвечать на ее подковырки я не стал. Зарегистрировавшись в просторном светлом холле как Энн и Текео, мы вознеслись на последний этаж на скоростном лифте.
Мирона мы смогли впечатлить, аферист снял нам по истине царские апартаменты. Шесть комнат, два санузла и две раздельные спальни, плюс открытая терраса с бассейном. Я, оказывается, скучал по роскоши! Поэтому минут десять повалялся на огромной двуспальной кровати и понежился, чувствуя, как упругие шарики, встроенные в матрас, разминают каждую мою косточку и каждую мою мышцу. Кайфовать так на по полной программе! Я обнаружил в прикроватной тумбочке запечатанные красные плавки, надел их и отправился на террасу.
Проклятие шампанского нас сегодня-таки настигло. Возле бассейна с кристально чистой голубой водой, в шезлонге лежала Энн. В оранжевой шляпе, очках с треугольными черными линзами и купальнике, настолько минималистичном, что я его не сразу и заметил. От постоянно пребывания то в наглухо закрытой броне, то под водой, на коже девушки отсутствовал и малейший намек на загар. Но ей это шло, она смотрелась этакой фарфоровой статуэткой. Изящной и крайне привлекательной. В руках она держала длинный и узкий фужер, наполовину наполненный золотистой жидкостью.
— Хочешь? — она приподняла бокал. Речь вроде бы была про шампанское, но учитывая то, как я открыто пялился на девушку, предложение прозвучало двояко.
— Не, спасибо, — я прилег на соседний шезлонг, подставляя свое тело под ласкающие кожу солнечные лучи. Жизнь под водой имела свои преимущества. Но никакой солярий или система освещения, выдававшая спектр, на сто процентов совпадающий с натуральным, не шли ни в какое сравнение с теплом от настоящего светила, — мне нельзя.
— Почему? — удивилась Энн.
— Параграф один, пункт три, — напомнил я.
— Ты! Вот ты! Я вообще не про это! Я про шампанское! — Энн достала из-под шезлонга серебристое ведро со льдом и воткнутой в него бутылкой.
— Ааа, а шипучки я выпью с удовольствием.
За удовольствие мне пришлось расплачиваться. Второго фужера на террасе не нашлось, а пить шампанское из горлышка потомственный аристократ себе позволить не мог. Поэтому мне пришлось идти за бокалом в номер.
Когда я вернулся, то компанию в распитии мне составить было некому. Энн дельфинчиком резвилась в бассейне.
— Ты еще не устала от воды? Мы же из нее практически не вылезаем, — я лезть в бассейн не торопился.
— Здесь она другая! Мягкая, нежная, теплая — залезай! — Энн перекувыркнулась и нырнула, на секунду выставив на обозрение свою попку.
«Ты как, Елагин?», — сердобольно поинтересовалась Альта, — «в порядке? Сердечко не выскакивает?».
«Ты подключена к медимпланту, сама можешь определить, что у меня с сердцем происходит. Да и с остальными частями тела — тоже», — огрызнулся я. Солнце, красивая девушка в мини-купальнике, игристое вино в бокале — конечно же все это настраивало меня на определенный лад.
«А давай мы ее напоим?» — посоветовал Альта, — «там в номере целый ящик шампанского имеется. Поле него Энн точно забудет про всякие там параграфы и правила».
«Мысль хорошая, но я не такой».
«Почему это не такой? Вы все мужики одинаковы».
«Это тебе такие попадались. А я — не такой», — обрезал я.
На самом деле я еще какой-такой. Просто солнце уже закатывалось за горизонт. И как только оно сядет, у Энн будет много работы. А я сомневался, что она сможет ее выполнить, выпив пол-ящика шампанского. Если мы потеряем сегодняшний вечер, то и на всей операции можно будет ставить крест. Так что — я не такой!
Глава 20
— Энн, нам пора, — объявил я, провалявшись около часа в шезлонге. И приговорив две бутылки шампанского. Медицинские импланты — классная штука. Я дал себе расслабиться, потом попросил Альту почистить мой организм от алкоголя. Можно было и с Энн такой трюк провернуть, но сначала ее споить, а потом заставить быстро протрезветь было бы совсем неэтично.
Импланту абсолютно было без разницы, от чего очищать организм. От спирта или от яда. Пара минут головокружения и тошноты и все, ты готов к труду и нападению. Энн выбралась из воды и ходила в номер, откуда вернулась с алюминиевым чемоданчиком и накинув на себя легкий прозрачный халатик.
«Девчонка молодец. Решила поберечь тебе нервы», — прокомментировала Альта ее появление.
«Не сильно она их бережет. Этот халатик больше показывает, чем скрывает», — возразил я.
Девушка поставила кейс на шезлонг и открыла его. Внутри, на затвердевшей пене, покоился «Малыш-4000». Копия того разведдрона, который мы потеряли в морском сражении с евгениками. В том, что мы запускаем дрон прямо с террасы пентхауса, не было ничего подозрительного. У богатых туристов и не такие причуды встречались.
Энн расслабленно полулежала в кресле, продолжая загорать. Но при этом и трудиться. Да так, что у девушки лоб покрылся испариной. Нарезавший круги над Дарвином «Малыш» на самом деле занимался фотоссесией. Красивые виды снимал, нам их видео пересылал. Но при этом еще был и ретранслятором.
По пути в Дарвин мы выпихнули за борт платформу, на которой находилось сразу двадцать «Малышей». Практически точно таких же, как и тот, которым сейчас напрямую управляла Энн. Но с небольшим отличием в конструкции — к каждому разведдрону была приделана небольшая лапка манипулятора. В лапке у дронов находилось не смертельное оружие, выплевывающее лучи смерти, а всего лишь на всего аэрограф. Приборчик, способный краской рисовать всякие изображения и буквы. Эта комплектация для «Малыша» была стандартной, подобные дроны
