Это заслуга Августа, он покупает самый лучший чай в империи, — хвалю своего работника. — Не знаю, как ему это удается, но я уверена, нет в мире управляющего круче, чем мой Август.
Я косо поглядываю на него и с удовлетворением замечаю легкий румянец. Милашка!
— Кстати Август, отец говорил тебе о моем решении? — вряд ли конечно герцог уже поделился с ним моими планами.
— О чем вы миледи? — взгляд Августа слегка удивлен. — Герцог мне ничего сообщал.
— Я решила разорвать помолвку с принцем и стать полноправной герцогиней, — с легкой улыбкой рассказываю о своих планах. А затем, когда на его лице появляется ошеломленное выражение, добиваю: — Август, мы теперь никогда не расстанемся. Ты навсегда будешь моим любимым управляющим.
— Надо открыть окно, кажется здесь стало душновато, — бормочет за моей спиной Эмма, прикрываясь подносом.
— Вы собираетесь стать герцогиней? — после минутного молчания спрашивает Август.
— Есть такие мысли, — я грациозно беру чай в руки и делаю глоток, Эйзекин прав, чай очень вкусный.
— Вы помолвлены? — другой ошарашенный голос заставляет меня поднять голову на рыцаря. Он смотрит на меня большими грустными глазами, словно я попала в ужасную беду. Впрочем так и есть. Быть невестой чокнутого принца, настоящая проблема.
— Ах да, вы ведь не знаете, — я ставлю чашку обратно на столик. — Некоторое время назад мой отец и императорская семья заключили договор о нашем браке, но я хорошенько поразмыслила и решила, что это мне не подходит. Я собираюсь разорвать эту помолвку. Потому что она не входит в мои планы.
Я говорю это все спокойным ровным голосом, даже улыбаюсь, но оба мужчины выглядят так, словно по мне пора траур объявлять.
— Миледи как же быть… — Эмма кажется расстроена.
— Ничего, — я махнув рукой, откидываюсь на спинку дивана. Конечно такое совсем не подобает молодой леди, но мне все равно. Спина сидеть прямо, уже устала. Калеб тут же воспользовался возможностью и положил свою мохнатую морду мне на колени. Негодник. — Вы чего такие кислые?
— Вы уверены в этом решении. Все же титул императрицы… — Август задумчиво смотрит на меня словно пытается прочитать мои мысли.
— Титул, к которому прилагается чокнутый принц, да я лучше тысячу лягушек расцелую, чем стану его женой. Фу!
— Святая Анисса, разве так можно говорить про члена правящей семьи, — Эмма недовольно покачала головой. — К тому же леди Далия, разве принц не самая лучшая партия для герцогини?
— Эмма, я не хочу вообще выходить замуж, — я повернулась к ней вполоборота, почему она такая расстроенная? — Буду жить жизнью обычной герцогини и наслаждаться чаем, который готовит Август. А Эйзекин будет меня охранять, от всяких глупых принцев.
Юный рыцарь тут же встает передо мной на одно колено и преклоняет голову.
— Это честь для меня охранять будущую герцогиню Фортунайт.
— Смотри Август, а он смышленный. А ты останешься со мной если я решу стать герцогиней? — я выжидающе смотрю на управляющего, лицо которого вновь превратилось в невозмутимую маску.
— Я предан семье Фортунайт, — он подкрепляя свои слова, подошел к дивану ближе, склонился ко мне и попросил разрешения взять мою руку. Без всякой задней мысли, я протянула ему ладонь и тут же вспыхнула, когда его горячие губы коснулись моей кожи. Я этого не ожидала.
Двое мужчин стоят передо мной на коленях, еще один в облике собаки, уткнулся мне в ноги своей мордой, а горничная с открытым от удивления ртом не знает что сказать. Ох, кажется я не совсем этого хотела. Или этого?
— А что здесь происходит? — громогласный голос моего отца разрушает эту идиллию. Я поднимаю голову и смотрю на двери гостинной.
— Папа я нашла себе идеального защитника.
28. Решение герцога
Суровые серо-голубые глаза герцога смотрели на нас с легким недоумением. Его взгляд казалось спрашивал “Что тут происходит?”. Он пришел десять минут назад и теперь сидит рядом со мной, скрестив руки на груди. За все это время герцог не произнес и десятка слов. Не могу понять он на что-то злится?
— Так значит это и есть тот рыцарь, о котором ты упоминала за ужином? — наконец отец заговорил. Его холодный тон, подсказывает мне, что он и правда чем-то недоволен.
— Да папа, — я противовес его суровости, ласково улыбаюсь глядя на герцога. — Его зовут Эйзекин, он самый молодой в истории Валогана мастер меча.
— И сколько же ему лет? — отец разглядывает Эйзекина.
— В этом году мне исполнилось полных двадцать лет, — вместо меня отвечает парень. Он держится ровно, не смущаясь грозного взгляда герцога. — А мастером меча я стал в пятнадцать.
— Что-то слышал об этом, — отец хмурится вспоминая. — А почему вас не зачислили в императорский рыцарский орден или не пригласили в один из домов Валогана?
— Папа… — я собираюсь объяснить ему ситуацию Эйзекина, но рыцарь сам решает все рассказать.
— Ваше Сиятельство, моя мать была тезианкой. Поэтому меня не приняли в рыцарский орден, влиятельные дома же, предпочитают брать выходцев из аристократических семей, а не из трущоб.
— Значит ты из вольных рыцарей, — выражение лица герцога ни капельки не изменилось. Он все так же внимательно смотрит на Эйзекина.
— Да милорд.
— Хочешь служить дому Фортунайт?
— Для меня было бы честью служить столь почтенной семье, — отвечает Эйзекин, и достает что-то из потайного кармана своего мундира. Он передает отцу сложенную стопку бумажек. — Это рекомендательные письма от моих командиров. Я подумал они пригодятся, что оценки моих способностей.
— Хм, — герцог принимает их и несколько минут молча разглядывает. — Неплохо, отметился даже вице-командор столицы, ты хорошо себя показал во время недавнего бунта в Белигре.
— Я исполнял свои обязанности, — скромно ответил Эйзекин.
— Далия ты считаешь он хороший кандидат на роль твоего защитника? — герцог поворачивается ко мне. Теперь его внимательный взгляд изучает меня.
— Сэр Эйзекин очень силен и владеет всеми необходимыми навыками для того, чтобы защищать даже императора. Я считаю в первую очередь нужно оценивать его силы и талант, а не происхождение.
Произнося эти слова, я верю в их искренность. Нельзя чтобы твоя национальность, пол или религия становились камнем преткновения
