надежда покинула его. В тусклом свете показался Йормэ. В коридоре стало прохладно.
Главарь задохнулся от переполнявших его эмоций.
Лис остановился перед бесчувственным телом и ткнул носком ботинка в плечо. Кивнул на изуродованные запястья.
– Ты его так?
– Он тянул ко мне руки, я решила, что они у него лишние.
Йормэ хмыкнул, посмотрел мне за плечо и нехорошо улыбнулся.
– Не зря мне показалось странным, что он так легко на все согласился.
Теперь я и сама понимала, насколько неправильно все сложилось. Мы находились в бедных кварталах, месте, где люди верят ближнему своему даже меньше, чем разъездному торговцу*, появившемуся на пороге дома с широкой улыбкой и кучей вещей, которые «просто необходимы вам для лучшей жизни», но на самом деле никогда не пригодятся.
И то, что этот тип легко признался, что Дайн находится у него, не поинтересовавшись даже, зачем мы его ищем, выглядело просто до неприличия подозрительно.
Теперь-то все встало на свои места, но что мне стоило подумать об этом раньше? Нас же просто разделили, чтобы я не смогла сбежать, пока они разбираются с моим спутником.
Осознавать, как же мало у нас пока опыта, было безумно неприятно.
– Но, может, он все же что-то знает, – предположила я и посмотрела на мужчину. Лис тоже устремил на него свой жутковатый, светящийся взгляд, но быстро отвлекся.
Прислушался, напряженно глядя на дальнюю дверь, и пробормотал:
– Что-то тут не так.
– М-м-м?
– Там кто-то плачет.
Ключи мужчина предоставил по первому требованию, дрожащими руками протянул мне их и отдернул пальцы, стоило мне только взяться за широкое кольцо, на которое было нанизано несколько ключей разного размера.
Недолго помучившись с подбором нужного, я медленно открыла дверь, на всякий случай держа на ладони огонек – чтобы заставить пожалеть о своем решении любого, кто посмел бы на меня броситься.
Комната была темной, застоявшимся воздухом тяжело было дышать, но дыхание у меня перехватило не из-за этого.
У дальней стены, до которой едва доставал свет из коридора, сидели три девушки. Сбившись в кучу, они с ужасом смотрели на нас. Одна из них, судя по всему самая старшая, зажимала рот другой, чтобы та не плакала.
– Это… это… – Я не находила слов.
– Девушки на продажу, – произнес Йормэ, встав за моим плечом.
Воспользовавшись моментом и тем, что путь ему больше никто не преграждает, главный попытался сбежать. Он пружинисто подскочил и бросился к лестнице, но не сделал и нескольких шагов, как ноги его заледенели до колен. По инерции он попытался бежать дальше.
Послышался странный треск и звук тяжелого падения. Ноги, вмурованные в лед, остались стоять, в то время как главный рухнул на пол с заледеневшими обрубками.
Йормэ не рассчитал силу и проморозил его насквозь.
Еще через несколько мгновений коридор наполнился громким воем.
Девушки больше не могли сдерживаться, услышав этот страшный звук, они разрыдались.
О пощаде не просили, будто уже успели понять, что это не поможет… или, быть может, у них не было на это сил.
– Вейя, выведешь их отсюда? – попросил Йормэ.
– А ты?
– Побеседую с нашим добрым другом.
От взгляда, который он бросил на главного, меня прошиб холодный пот.
Я не спорила.
Пока лис затаскивал обезумевшего от боли мужчину в комнату, где раньше отдыхали громилы, я сняла с девушек кандалы, которыми они были прикованы к стене.
Стоило только Йормэ исчезнуть из поля их зрения, как девушки немного притихли.
– Все будет хорошо, – пообещала я, стараясь, чтобы голос мой звучал мягко. – Мы вытащим вас отсюда.
Короткие крики главного не давали девушкам полностью успокоиться. Из темной комнаты они вышли медленно. Щурясь на свет и прижимаясь к стене. Самой маленькой на вид было не больше тринадцати, она цеплялась за высокую девушку со спутанными длинными волосами.
Голодные и грязные, истощенные непрекращающимися издевательствами, они долго не могли прийти в себя и не решались выйти в главное помещение лавки. Сгрудились у двери и дрожали.
На Йормэ они смотрели с ужасом. И он старался держаться как можно дальше.
Отлучился, чтобы найти телефонную будку и вызвать стражу, а после топтался перед входом в лавку, дожидаясь прибытия помощи.
Скоро тихая улица наполнилась шумом. Прибыло сразу несколько карет, и, пока девушки из одной помогали пострадавшим прийти в себя, стражники из другой перетаскивали в повозку с зарешеченным окошком и укрепленным каркасом двух обледеневших громил и одного все еще бесчувственного, лишившегося рук.
Когда выносили главаря, за ним по полу тянулся след из розоватых капель – Йормэ прихватил его раны льдом, чтобы мужчина не умер от потери крови, но особо не старался, и лед уже начал подтаивать.
На то, чтобы осмотреть дом, выслушать доклад лиса и разместить по каретам пострадавших и преступников, потребовалось около получаса, после чего стражники уехали, оставив нас с Йормэ одних. И улица вновь погрузилась в недобрую тишину.
– Нас теперь уволят? – спросила я, хотя на самом деле хотела знать, не посадят ли нас за нанесение непоправимого вреда здоровью. Я отняла руки, лис – ноги…
С какой стороны ни взгляни, но мы стали настоящими преступниками.
– Превышение самообороны, – сказал лис. – Тебя обманом заманили в подвал с противозаконными намерениями. Ты защищалась.
– А ты?
Йормэ покосился на меня. Он успокоился и выглядел до безобразия невозмутимым.
– И я защищался. К тому же никто же не умер.
– Всего лишь стал калекой на всю жизнь.
Лис повел плечами.
– Я ни о чем не жалею.
– Это-то самое страшное, – тихо вздохнула я. – Я тоже.
Если я о чем-то и сожалела, так это о том, что мы не появились здесь на два дня раньше.
По словам Йормэ, сумевшего хорошенько допросить главного, пока тот не потерял сознание от боли, два дня назад в этом подвале было заперто куда больше девушек. Но многих успели продать. Остались лишь те, которых собирались отдать в «частное пользование».
– Вейя, помнишь, ты готова была сжечь этот дом? – вдруг спросил лис.
– А можно?
– Если мы просто оставим все как есть, через несколько дней это место займет другая группа. – Йормэ посмотрел на меня. – Я этого не хочу.
Я тоже не хотела.
Постройка была старой, дерево давно рассохлось и обветшало, мне не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы поджечь ее.
Через несколько минут дом уже полыхал вовсю, а мы стояли на противоположной стороне улицы, в тени другого такого же ветхого здания, и смотрели на огонь.
От аптекарской лавки, как я и обещала, остались одни головешки.
____________
Разъездной торговец* – он же коммивояжер, просто это
