ты выходишь на мероприятие. Заплачу отдельно.
Грифон подумал, что деньги лишними не будут, и ответил:
- Хорошо. Но мне потребуется от вас ещё одна услуга.
- Ну, говори.
- Мне нужна помощь с платьем для моей спутницы.
- Какой, к дьяволу, спутницы?
- Отличной. И я вам больше не сотрудник, а приглашённая звезда, так? Значит, могу и со спутницей. Если вы читали материал, то она там тоже упоминается. Госпожа Кордье ниже меня на пол-ладони, телосложение худощавое, очень стройная, светлокожая и светловолосая.
- Ладно, - пробурчал господин Норбер. – Сейчас позвоню Аннет, поедете сегодня, подберёте платье. Жду завтра в пять.
Ух ты, Аннет! Это как Сен-Пре, только дамская мода. И стилисты у них там есть, сделают по высшему разряду.
Конечно, Жийона не ожидала такого поворота, но он заверил её, что всё будет хорошо.
Потому что у них теперь всегда всё будет хорошо. А где не хорошо – так они сделают, чтобы хорошо, и точка.
26. Те, кто справится
Новая жизнь совершенно не оставила Жийоне времени на размышления о чём бы то ни было, кроме этой самой жизни.
Если профессор Саваж был лоялен и готов засчитать ей все спецпредметы оптом, то остальные преподаватели желали удостовериться, что она знает их предметы если не отлично, то хотя бы сносно. Жийону не устраивало «сносно», поэтому она всё свободное время учила. И ещё помогала Рене – ему нужно было учить куда как поболее. Но он сразу сказал – как получится, так получится. Ему дали срок до начала летней сессии – чтобы сдать всё, что там есть в программе первого курса и половины второго, и он тоже не поднимал носа от учебников и писал разные работы. Но говорил, что сдаваться не собирается.
В общем, в сессию Жийона сдала всё, что полагалось, да ещё и на стипендию. На неё приходили посмотреть – надо же, какое диво. Мало того, что выучилась с простецами, так и тут ещё упирается. Ну, упираюсь, думала Жийона. Раз жизнь повернулась в кои веки раз лицом – нужно пользоваться.
А жизнь, похоже, пока смотрела именно что лицом.
В сессию оказалось совершенно некогда ходить смотреть сдающиеся квартиры, и до конца января они с Рене прожили в огромном доме на улице Сент-Антуан. О да, в трёхэтажном особняке поселить двоих человек – не проблема, там можно разместить двадцать, и не видеться с ними вообще, потому что много комнат, коридоров и лестниц. Встретившая их в первый день дочь профессора, Теодора, смеясь, рассказала, что её муж как-то сказал – в этом доме можно ракетную установку спрятать без ущерба для жителей. А два некроманта явно меньше ракетной установки. Так что – вам на третий этаж, следуйте за мной. Вот сюда. Ужин в восемь, к ужину папа с работы нарисуется. По любому вопросу – к ней, она пока здесь за старшую, потому что в отпуске. Потому что младенец, которому едва три месяца, кстати – некромант. Да, потому что папа некромант, они с мужем – обычные боевые маги, она – капитан Легиона, а муж – генерал Миротворческого корпуса Организации Всемирного Прогресса. Младенец позже был предъявлен – его звали Дамиан, он улыбался точь-в-точь, как профессор, и, по словам Теодоры, умел проваливаться в тени едва ли не с рождения. Теодора посмеялась, что за ним туда ходит папа, а если папы рядом нет – то ящерицы. Две волшебные ящерицы, которым всё равно – нормальный мир или тени.
Помнится, Жийона тогда переглянулась с Рене – чего только на свете не бывает. Но когда она смотрела на ребёнка-некроманта, родившегося у двух боевых магов, то в голове копошилась какая-то мысль, которая никак не могла оформиться. Наверное, ещё сложится. А пока – разобрать вещи и одеться торжественно.
Про одеться торжественно придумал Рене – мол, нас же в гости пригласили, будем соответствовать. Надел смокинг, и ей вытащил то самое серое платье, которое свалилось на неё накануне отъезда – когда пришлось пойти с Рене на мероприятие. Из тамошнего пафоса и прочего Жийона почти ничего не запомнила, но господин Норбер, толстый и вредный шеф Рене, с порога предложил ей контракт – мол, очень уж у неё внешность интересная, но она со смешком отказалась. А на память об этом осталось платье, как у принцессы – серое, пышное, расшитое блестящими снежинками. К нему очень подошла подаренная Рене подвеска. Когда они вышли к столу, профессор разулыбался, а его супруга и Теодора синхронно показали друг другу большие пальцы.
Кроме двух профессоров, Теодоры с ребёнком и время от времени её мужа, генерала, в доме жил самый старший внук хозяев – Жан-Филипп, молодой человек пятнадцати лет. Он едва ли не на третий день пришёл к Рене и спросил – не будет ли господин Кариньян так любезен и не сходит ли с ним в зал в подвал, очень хочется попробовать обороняться от некроманта, а в классе у них нет ни одного. И до академии ему не светит, а он бы попытался. Попутно выяснилось, что отец молодого человека, сын профессоров – командующий Магическим Легионом. И молодой человек хочет быть не хуже. В итоге в подвал пошли толпой – вместе с Жийоной и Теодорой, Теодора очень ловко начала командовать, и у них вышла отличная тренировка. Расходились довольные, и договорились повторять регулярно.
В общем, времени не было. Совсем не было. А ведь хотелось и просто посидеть в обнимку, а то и не только посидеть. И спать потом оказывалось некогда.
Но сессия завершилась, можно было выдохнуть – и поискать квартиру где-нибудь неподалёку, чтобы не слишком долго добираться до учёбы. Квартира нашлась, и всё в ней Жийоне нравилось – и три комнаты, и большие окна, и даже кое-какие магические коммуникации – тепло и вода. Рене бурчал, что квартиру нужно не арендовать, а покупать, и обустраивать по-человечески, но ей и здесь было хорошо. А своя квартира... потом.
Они переехали при помощи Саважей – Теодоры, её мужа Риккардо и юного Жана-Филиппа, который взял с них обещание приходить тренироваться не менее трёх раз в неделю. И целых три дня просто не выбирались наружу – как когда-то перед новым годом в Льене, будто в другой жизни. Даже еду не готовили, заказывали в местных доставках.
А потом профессор Саваж позвал их на воскресный обед, и велел прибыть за час – сказал, есть дело.
В кабинете профессора уютно потрескивали дрова в
