меньше и меньше. Проклятый лес осточертел. Питьевая вода уже давным-давно иссякла. Мы кипятили воду из реки в пустых консервных банках. Дождливая хмарь больше не сменялась солнцем ни разу. Кай согревал меня ночами и спасал от отчаяния днём.
Этой ночью впервые тучи разошлись, и дождь перестал. Мы лежали, прижавшись плечами, и смотрели на звёзды в разрезе парашютной ткани. Ни одного знакомого созвездия. Всё чужое.
— Тебе знакомы какие-нибудь звёзды? — спросила я тихо.
— Нет.
Дракон накрыл своей ладонью мою.
За это время, казалось, мы потеряли всякий стыд. Никто уже не верил, что выберется отсюда.
Кай повернулся на бок и произнёс:
— Завтра охотиться.
— Охотиться? На кого? На шакалов?
Он кивнул.
Я усмехнулась.
— Охотник из меня так себе.
Дракон нахмурился.
— Ты хорошо стрелять, только много шумишь и много следов.
— Да, следопыта из меня бы не вышло. — Увидев недоумение на его лице, пояснила: — Хорошего охотника не вышло бы.
Я теснее прижалась к Каю, пристроилась под его рукой. Он расслабленно откинулся на спину, обнимая меня.
Дракон, безусловно, прав, лучше подумать о пище заранее. Еды осталось на день или два.
— Красиво, — сказал он, глядя в ночное небо.
— Угу, — буркнула я.
А сама подумала: «Ну прямо оптимист».
Звёзды мерцали холодным безразличным светом. Они и вправду были красивы.
За прошедшее время я узнала много о драконе. В его цивилизации не было места для личного, только общее. Чувства и эмоции были подконтрольны, если они вообще существовали в мире сухого чёрствого разума. Кай явно отличался от остальных. Что-то в нём протестовало и тайно жаждало иного. Так мне показалось.
Пригревшись под боком дракона, я заснула.
Новый день, как назло, был дождливым и промозглым. Кай, бесшумно ступая, шёл впереди, то и дело оборачиваясь и шикая на меня. Я чувствовала себя слоном в посудной лавке. Под ноги попадали ветки, сине-зелёные заросли шуршали от моих неловких движений. Ружьё казалось, как никогда, тяжёлым и громоздким. Дракон двигался легко и быстро, словно настоящий хищник, держа наготове бластер.
Шакалы будто испарились, никаких следов. Твари не показывались уже неделю. И это было странно.
Мы долго броди по лесу, но так и не нашли следов присутствия зверей. Я очень устала. Волосы промокли от дождя и липли к лицу. Грибовидные макушки деревьев чуть раскачивались. Вода, скопившаяся в кронах, ручейками стекала вниз. Насекомые попрятались по норам. Пахло влажным мхом и прелой травой.
В конце концов, Кай скомандовал отбой и повёл меня обратно. Он явно был разочарован неудавшейся охотой.
На нашей поляне всё также стоял истрёпанный шатёр. В костре едва теплились угли.
Я с облегчением пробралась под навес, сбросила с ног промокшие ботинки. Из-за высокой влажности даже внутри всё казалось промозглым.
— Может, у них какая-нибудь сезонная миграция, — предположила я, имея в виду шакалов. — Вот они и ушли.
Кай пожал плечами.
— Или ты слишком громкая, — с издёвкой заметил он.
— Я больше никуда не пойду. Ногу натёрла, — произнесла я тоном, не терпящим возражений. — По крайней мере, сегодня точно не пойду.
Дракон ничего не ответил, завозился у костра.
А я потянулась к скудной кучке провианта: одна консервная банка и пара сухпайков.
— Я идти один. Позже, — сказал Кай.
Решили начать с сухпайка.
— Гадость, — высказался дракон, жуя прессованный хлеб.
— Да. — Я рассмеялась. — Это не твой Оман.
Какое-то время царила тишина, нарушаемая лишь звуком дождя.
— Интересно, каковы местные твари на вкус? Надеюсь, получше, чем это, — весело проговорила я.
— Надеюсь, — поддержал Кай, повторив моё слово.
Когда с едой было покончено, дракон ушёл, оставив меня одну. Пристроив возле себя ружьё, я опустилась на спальник, подложила руку под голову и стала смотреть, как мерцающий сине-зелёный лес утопает во влажном мареве. Абсурдные мысли пришли сами собой: «А что будет, если кто-то прилетит?»
Неважно, прилетят люди или драконы, это значило бы, что мы с Каем больше никогда друг друга не увидим. В лучшем случае. Скорее всего, одного из нас просто убьют. Если это будут драконы, мне не жить. А если люди…
Мне стало тяжело дышать. Я резко поднялась, нашарила жестяную банку с водой, сделала пару глотков.
«Хочу ли я домой так же сильно, как и раньше?» — задала себе вопрос. Ответа я не знала.
— Эта планета опасна. Конечно, ты хочешь домой, балда, — произнесла я вслух, отвечая на собственный вопрос.
Звуки потонули в шуме ливня.
Я приняла прежнюю позу, укутала ноги и придвинула ружьё поближе. Тусклое люминесцентное свечение едва угадывалось сквозь пелену дождя. Таинственный лес скрывался во влажной дымке, как за мутным стеклом. Усталость давала о себе знать. Монотонный шум воды убаюкивал. Веки отяжелели.
«Прикрою глаза только на пару секунд», — подумала я.
Сквозь зыбкий сон проникало ощущение тревоги. Во сне я лежала на влажном песке и подставляла лицо яркому солнцу. Ступни щекотала морская вода. Вдруг песок подо мной дрогнул и исчез. В лицо полилась вода, я почувствовала, что тону, и проснулась. Никак не получалось сделать вдох, лицо накрыло что-то влажное, земля подо мной еле уловимо вздрогнула. Ничего не понимая спросонок, я выставила перед собой руки, истерично перебирая ими.
Вдруг поняла, что это парашют. Белая мокрая ткань упала на меня сверху. Резкими движениями я поднялась, выбралась из-под неё. Земля едва ощутимо дрогнула ещё раз. Одна из опор шатра завалилась, и потому часть ткани упала. Я нашарила под парашютом ружьё, вытащила его. Ощущение ужаса схлынуло, но тревога осталась. Дракона не было рядом.
«Сколько времени прошло?» По пасмурному небу не определить. Странная дрожь земли продолжалась. С трудом найдя ботинки, натянула их, поднялась. Неясное предчувствие не давало покоя, будто остатки дурного сна. Дождь ослабел, но не прекратился.
«Нужно найти патроны», — инстинктивно подумала я. Провозившись с минуту, нашла. Повесила подсумок на пояс, выбралась из покосившегося шатра, закинула ружьё на плечо.
— Кай! — жалобно
